Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

Он, Брюнхвальд и Рене поднялись на холм, откуда было хорошо видно растянувшееся на дороге войско и его обоз. Видом своего полка на марше кавалер был доволен. Трубачи, что шли в голове колонны, сразу сыграли «С правого фланга». Солдаты сразу поворачивали головы направо, видели на холме рыцаря и, подходя ближе, начинали приветствовать своего командира. Волков махал им рукой.

— Дошли без происшествий? — спросил Волков.

— Как же без них? — отвечал ему капитан-лейтенант. — Два мерзавца сбежали.

— И вы их не поймали?

— Нет, больно хитры были, — отвечал Брюнхвальд. — Утром при перекличке присутствовали, как на ночь стали — их уже нет. Думаю, что они у мостика под Фёренбургом сбежали. Там, пока мы обоз вперед пропускали, солдаты сбились в кучу, пошли к реке умыться. Видно, мерзавцы под мостом и спрятались, а сержанты не заметили, и узнали мы о том только на вечерней перекличке.

— А из какой же корпорации они были?

— Я думал, что из корпорации Эвельрата, спросил у их корпорала, а он говорит, что они оба приблудные. Но я слежу за этим, уверяю вас, господин полковник, что сержанты следят за солдатами, а кавалеристы Гренера поутру, после переклички, делают объезды лагеря.

— Жаль, что не удалось поймать их, — с сожалением заметил Волков. — Безнаказанный проступок и другим мерзавцам надежду даст.

— Это мой недосмотр, — согласился лейтенант.

— Нет, Карл, нет. — Кавалер не сомневался, что Брюнхвальд знает, что делать. Но даже имея такого опытного лейтенанта, исключить случаи дезертирства невозможно. — А что с поносом?

— Четверо слегли, — ответил Брюнхвальд.

Вот это было еще страшнее, чем дезертиры. Солдат можно взять крепко в латную перчатку, а вот что с хворью божьей, с бичом солдатским делать? Не ожидал кавалер, что так сразу начнет точить его войско понос.

— Они в обозе? — спросил он.

— Брат Ипполит сказал, что лучше оставить их на волю провидения, не тащить хворых с собой. Мы их всех оставили, кого у крестьян, за небольшую плату, а двоих в монастырской богадельне. То было два дня назад, больше поносных не обнаружилось.

— Делайте так, как говорит монах.

— Как пожелаете, полковник, — отвечал ему Карл Брюнхвальд.

Они еще поговорили о делах полка, о всякой мелочи, о ремонте телег, о перерасходе провианта, и Волков еще раз убедился в правильности назначения своего заместителя. Десятки лет военной службы за плечами у Брюнхвальда позволяли ему решать подобные вопросы и без вмешательства полковника.

— Значит, все идет по плану? — уточнил Волков у своего лейтенанта.

— Именно так, — отвечал капитан-лейтенант, — в Нойнсбурге мы будем раньше намеченного числа. Вам не о чем беспокоиться, господин полковник.

— Карл, я уже видел у солдат рваные башмаки, а еще знамена запылились. Я хочу, чтобы к смотру все было как должно. Не хочу, чтобы фон Бок к нам цеплялся по всякой мелочи.

— Все будет как должно, господин полковник, прошу вас об этом не беспокоиться, — повторил лейтенант.

Волков взглянул на помощника и не сомневался в том, что все так и будет.

На том они и распрощались. Рыцарь, конечно, не собирался тащиться в пыли с войском, он планировал прибыть на смотр к первому числу. А пока… Смотр есть смотр, и на смотре он, как и его солдаты, должен выглядеть подобающе. А где же еще прикупить хорошей одежды, как не в Ланне? Самый богатый и многолюдный город южных княжеств. Лучшие повара, лучшие купальни и цирюльники, лучшие портные, шляпники, кожевенники, самые изысканные ткани со всех концов мира — все было тут, все было тут.

Первым делом кавалер заехал к одному из лучших, по слухам, оружейников Ланна. Доспех Волкова был в хорошем состоянии, если не считать плохо восстановленного после тяжелого удара шлема, но рыцарь хотел почистить латы. Он мог, конечно, просить о том Максимилиана с Увальнем, но боялся, что они могут повредить тончайший узор, покрывающий каленое железо. Нет, этого нельзя допустить. Драгоценный доспех, подаренный самим архиепископом, должен чистить настоящий мастер. По случаю кавалер также отдал мастеру свой великолепный меч, подарок старого герцога. Мастер обещал быстро восстановить слегка стертую позолоту на эфесе и гарде, а также перетянуть кожу на ножнах. Пользуясь тем, что всю работу нужно было сделать буквально за день, уже к следующему вечеру, мерзавец попросил с Волкова двенадцать монет. Кавалер кривился, но деньги отсчитал.

После он поехал по портным.

Кружева. Раньше он считал, что подобное носят лишь изнеженная знать да женщины из высших сословий. Да, он не был чужд изыскам, с удовольствием покупал себе колеты из бархата, замшевые сапоги и батистовые рубахи, но кружев стеснялся. Так было раньше. Первый же попавшийся портной вынес ему такой колет, что оторвать взгляд было невозможно. Ослепительно синий расписной атлас имел как раз тот самый оттенок, который многие святые отцы порицают и считают сатанинским за его дороговизну и вычурность. Резаные буфы на плечах, тонкие «запястья» и жемчужные пуговицы и… стоячий ворот, над которым белоснежным фонтаном кипели тончайшие кружева, доходившие хозяину колета до подбородка. Также кружева вырывались из-под манжет, скрывая кисть руки чуть не до пальцев. Роскошь. Вот она какая.

⠀⠀

В молодости Ярослав Волков ел из деревянной чашки. Его товарищи арбалетчики запросто могли себе позволить оловянную посуду, а кто не скупился и на медную. Были и такие, что возили с собой и серебряные кубки из добычи, не продавали их, пили из них. Но Волков, несмотря на насмешки сослуживцев, продолжал пользоваться мужицкой деревянной чашкой и деревянной ложкой. Ему было все равно из чего есть. Всю добычу, которую получал, он тут же обращал в звонкую монету и носил с собой в кошеле под одеждой, а не возил в обозной телеге. И если дело доходило до бегства, он и не думал об обозе и своих вещах, что там были, он спасал свою жизнь. Арбалет, кираса, шлем, болты да кошель с серебром — все находилось при нем. А деревянные чашки с ложками да кое-какая одежда — невелика потеря, пусть враг заберет.

Он уже с молодости был расчетлив и прижимист. Нет, не от жадности, а оттого что солдатский труд очень тяжек. А риск увечья или смерти никак не соотносился с теми скудными деньгами, что им платили. Поэтому он и не сорил деньгами, деньги для него были дороги. Волков умел обходиться малым, но думал всегда о большем. Так на него влияли книги, что попадались солдату в ту пору. Он, кажется, не продал ни одной книги, прежде не прочитав ее. Может, из-за