Морской царь - Евгений Иванович Таганов

class="p1">Расчёт князя был прост: плыть назад уже бессмысленно, в Секрет-веже воды на всех всё равно не хватит, а до Яика и Эмбы слишком далеко. Гораздо ближе до южного или западного берега, там везде по рассказам были горы, а, значит, и горные речки.

— Ты ведь знал, что по берегу войско всё равно не дойдёт? — накинулся на Дарника с упрёками на военном совете Макариос. — Если бы с доставкой воды всё было бы в порядке, мы сейчас шли бы и шли. А ты отправился добивать тудэйцев. А теперь хочешь пиратским набегом исправить положение. Но за него мы тебе платили сорок тысяч, а не сто. Выходит, ты просто Сабониса обманул? Заодно обманул и тех двести воинов, которые по пути погибли.

Обвинения ничуть не смутили Дарника. Он сделал знак Афобию, и тот подал князю серебряную фалеру.

— Всегда удивлялся, когда умные люди чёрное принимают за белое. Ты и твои походники сделали то, что никто и никогда здесь не делал. Прошли по выжженным пескам и такырам там, где до вас никто не проходил. Есть подвиги военные, а есть подвиги походные, которые иногда дороже любых военных побед. Своим походом ты нагнал на гурганцев великий страх. Сейчас они собирают большое войско, чтобы выйти нам навстречу. И второе — никто кроме тебя не провёл бы войско на пятьсот вёрст по пустыне и не сумел бы основать здесь опорную крепость, из которой мы теперь можем присматривать за всем Хазарским морем.

— Какую крепость?! — Макариос растерянно смотрел на вручённую ему фалеру. Воеводы недоверчиво улыбались, пытаясь понять княжеские слова. Сразу после совета полсотни медных фалер были розданы и другим походникам, что здорово всех приободрило и придало новых сил. Оставалось самое малое — найти место для опорной крепости. Его отыскали в десяти верстах южнее, где была закрытая песчаной косой бухта и два каменистых взгорка с пересохшим ручьём и островками пожухлой травы. А где трава, там на глубине и вода.

— Я могу назвать эту крепость Макарсом, но тогда тебе придётся остаться в ней первым наместником, хотя бы на год, — предложил ромею Дарник.

Тот немного покряхтел, потом всё же уронил:

— Называй.

Окружающие воеводы и ратники дружно рассмеялись — умеет их князь сыграть на простом человеческом тщеславии.

Пока возились с этим переездом и большой рыбалкой сетями с бирем, прибыла и «Хазария», правда, уже и без припасов и без воды — всё роздано было на пяти береговых фоссатах.

Вырытые в Макарсе колодцы воды давали совсем чуть-чуть, не слишком помогали и два десятка бочек с выпариванием морской воды. Подсчёт показывал, что из-за этого гарнизон крепости никак не может превышать двух сотен человек, к тому же полностью безлошадных.

Значит, снова на корабли и быстро искать и везти в крепость воду, зерно, коз и зимнюю одежду. Куда плыть ни у кого сомнений не было — конечно, на юг, пиратствовать так пиратствовать. Поэтому отплыв, берега уже не держались, плыли открытым морем, так меньше было вероятности, что их заметят какие-либо купцы или рыбаки.

Набранные на биремы ратники позволили установить вторую и третью смену гребцов, что дало возможность бодро и неутомимо продвигаться вперёд полные сутки.

Лёгкое плаванье, впрочем, продолжалось не долго. На третий день флотилию накрыла сильная буря, так что было уже не до вёсел, трюмы не могли вместить всех желающих спрятаться, часть гребцов пришлось привязать на палубе к мачтам и стойкам камнемётов, а кормщика к собственному рулю. Тем не менее, троих гребцов и двух матросов только с княжеской «Романии» всё-таки смыло за борт. Видимо, сие жертвоприношение вполне удовлетворила морского бога и скоро море из бурного стало просто волнительным и можно было снова браться за вёсла. Как ни странно, ни одна бирема не потерялась и выстроившись клином продолжили свой путь.

Ещё через день всё же повстречали купеческий караван, идущий в сторону Дербента. Среди купцов были и знакомцы, которые сообщили, что в Гургане действительно в ожидании дарпольцев собрано не только большое войско, но и несколько десятков военных фелук.

Дальше поплыли более осторожно, самая быстрая «Русия» выдвинулась вперёд, в качестве передовой хоругви, другие биремы отстали от неё на пару вёрст. К вечеру восьмого дня пути различили вдали полоску гор. Всех охватило тревожное волнение: какой выйдет встреча с местными обитателями и не будет ли опасности от прибрежных скал? Ночь застала их на воде в двух-трёх верстах от берега. Чтобы не потеряться в темноте друг от друга, выставлены были сигнальные фонари с маслеными светильниками. Утром снова двинулись к берегу, высматривая место для причала. Взметающие вверх брызги прибоя заставляли биремы держаться на отдалении и плыть дальше вдоль берега.

Рядом с Дарником теперь постоянно находился Рушан, купец из Гургана, зимовавший на Змеином. Не дождавшись в Дарполе попутной купеческой фелуки, он решил добраться домой на «Романии», заодно заработав приличное жалованье в качестве переговорщика и проводника яицкого князя. Пока плыли вдоль восточного побережья, пользы от Рушана особой не было — он сам был там впервые. Но на южном берегу узнал знакомые места и уверенно направлял биремы на восток.

Наконец увидели выступающий в море остроконечный мыс, а за ним небольшое селище: одноярусные каменные домики с плоскими крышами, окружённые двух-трёхаршинными стенами, сложенными из камней — ограда, больше не дающая скотине разбежаться, чем для чего-нибудь другого. Тут же вытащенные на галечный берег узкие рыбачьи лодки и — о радость! — ручей, впадающий в море.

При виде приближающихся невиданных морских громадин в селище возникла изрядная суматоха: женщины загоняли в селище детей, мужчины хватали и уносили с берега сети, корыта и развешенную на солнце рыбу, в разные стороны поскакали конные гонцы и двуколки с женщинами и детьми.

Пришельцам до их волнений не было никакого дела, кое-как приткнувшись к берегу и выставив небольшую вооружённую охрану, они спускали с бирем пустые бочки и катили их прямо к ручью. Отдельная ватага рубила топорами кустарник по берегам ручья — дрова для корабельных железных печек, и повара уже растапливали их, собираясь готовить основательную горячую похлёбку.

Воеводы с ратниками были недовольны запретом князя на грабёж.

— Мы же пираты! Чего должны стесняться? — поддержал их возмущение Корней.

— Сначала поедим, как следует, потом пограбим, — распорядился Дарник.

— Так потом все разбегутся.

— И очень хорошо. Не придётся за грабёж никому ничего платить.

— Хочешь, чтобы нас все приняли за мирных торговцев? — догадался Речной