Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

Ладно, я вас беру, но управляющим будет мой человек Ёган. Его я знаю не первый год, он мне предан. А вы станете вторым человеком, и его слово над вашим будет решающим.

— Воля ваша, господин, — отвечал Эрнст Кахельбаум с поклоном. — Соберу семью и вещи и через два дня окажусь у вас.

Когда он ушел, Волков, садясь в карету к уже сидевшей там Бригитт, заметил:

— Дорог, да еще и спесив. И не говорит, почему от графа сбежал. Подбили вы меня на глупость, кажется.

— Господин, мне одному со всем не справиться, — говорил Ёган, закрывая за ним дверцу. — Слыхано ли дело, тысяча душ придет. И мне отвечать за всех! Боязно.

— Боязно! — передразнил его Волков. — Трус!

⠀⠀

Дома были уже ночью. Сыч с Ежом пришли к господину и спросили, что делать с пленным.

— Он мне еще нужен, — ответил Волков.

Кавалер надеялся, что, когда вернется с войны, все-таки вызнает наверняка, кто и почему на него нападал. А мысли у него были. Подозрения были. И зачинщик, кажется, уже нашелся. Одного недоставало — причины. Но ничего, когда он найдет зачинщика и припрет его к стене, поставив перед ним разбойника-свидетеля, то все и выяснится. А пока он, не зайдя даже домой, чтобы поцеловать жену, лишь высадив Бригитт, поехал сразу в трактир. Кабак был битком. Духотища страшная, откуда столько всякого народа набралось — непонятно.

Раньше, когда Волков только приехал в Эшбахт, была тут пустыня, в деревню кабаны дикие забегали, а сейчас в полночь за столом в кабаке места свободного не найти. Поденщики, купчишки мелкие и не очень, строители, девки, солдаты из тех, что ранены были или изувечены в прежних делах и в новый поход с господином не пошли…

Трактирщик немедленно прибежал, кланяясь.

— Присесть желаете, господин?

— Нет, — ответил кавалер сухо и огляделся. — Народу у тебя тут много. Нет ли воров? Имей в виду, ни жуликов, ни воров тут не потерплю. Узнаю, что воры завелись или, пуще того, конокрады, так и их выгоню, и тебя с ними.

— Что вы, что вы, господин! — уверял хозяин заведения, перепугавшись. — Ни воров, ни жуликов тут нет, играют в кости людишки, но по мелочи, без драк, а всех злых людей отсюда господин Сыч сразу отваживает. Они тут не приживаются, нет.

Волков повернулся и пошел наверх в покои. Думал будить Агнес, а она не спала. Да еще и одета была в платье, словно ждала его.

— Я свои дела решил, — сказал он, поздоровавшись и садясь на постель подле девушки. — Теперь ты делай.

— Сделаю, — отвечала девица. Лицо ее белое, красивое, но холодное аж до мороза, даже кавалеру она показалась сейчас страшной. — Сыча я с собой заберу. Надобен будет. — Она закричала: — Ута!

Тут же дверь отворилась, и на пороге комнаты появилась служанка Агнес.

— Игнатий карету запряг?

— Я ему сказала, как вы велели, сейчас пойду спрошу.

— А вещи все собрала? Не дай бог забудешь что… — продолжала девушка с угрозой.

— Ой, пойду проверю… — Испуганная служанка ушла.

— Ты что, сейчас думаешь уехать? — удивился кавалер.

— А чего тянуть?

«Она знала, что ли, что я сейчас приеду? Спать не собиралась, собралась уже!»

— А Сыча ты с собой взять хотела… Так, может, не сыщешь его сейчас.

— Чего его искать? — Девушка встала с кровати. — Он сейчас тут, в кабаке, место только что свое любимое себе отвоевал, деньгой перед девками хвастает, думает с приятелем своим пьянствовать до утра да бабам подолы задирать.

— Ты что, видишь все это? — холодея сердцем, спросил кавалер.

Агнес засмеялась.

— Да нет, просто Сыча, подлеца, знаю. Давайте прощаться, дядюшка, пойду Сыча огорчать, скажу, что не попьянствует он сегодня.

Волкову казалось, что она врет. Он думал, что она уже так наловчилась чувствовать, что даже через стены знала, есть ли кто из ее знакомых в кабаке.

Он встал, обнял девушку, поцеловал в лоб. Она поцеловала ему руку.

— Ты смотри, аккуратна будь, чтобы на тебя и не подумали.

— Не волнуйтесь, дядя, — отвечала дева уверенно, — я буду тиха, не подумает на меня никто, а на вас и подавно, А ворога вашего через неделю не станет.

Говорила она это так спокойно и уверенно, что он даже перестал волноваться о деле страшном. Волков долго смотрел на девушку и наконец задал тот вопрос, который его волновал даже больше, чем судьба графа:

— А я?.. Буду ли я еще тогда, переживу ли врага своего? Я ведь опять на войну еду, и война та будет пострашнее прежней.

— Будете, дядя, будете, — отвечала Агнес уверенно.

А он вдруг ей не поверил. Почувствовал, что не знает она наверняка, говорит, чтобы его успокоить. Поцеловал ее еще раз и пошел прочь.

Когда кавалер спустился, услыхал знакомый голос. То Фриц Ламме сидел за лучшим столом и уже в объятиях молодой и не худой трактирной девки с распущенными волосами, груди которой едва удерживались за лифом платья, и кричал разносчице на весь кабак:

— Где мое вино, толстуха Гретхен? Где пиво? Долго нам ждать? Неси скорее, а то у моей бабенки все пересохло!

Кричал он нагло, с вызовом, повелительно, как кричит любимец господина, гордый своей близостью к персоне и осознанием собственной важности. И смеялся потом беззубым ртом, видя, как пугается и суетится толстая разносчица. Ёж, другие женщины и мужички подозрительного вида, что были за его столом, тоже смеялись, кричали на Гретхен и требовали себе выпивки. А расторопный трактирщик лебезил перед ним и услужливо подгонял толстуху, чтобы важный гость не ждал лишних минут.

«Хорошо тебе тут, подлецу! Заводила, главный человек в кабаке. Да при деньгах, да при расположении господина, да при уважении. Ничего, сейчас Агнес спустится, тебе веселье-то подпортит, с собой заберет на важное дело».

Волков прошел, ими не замеченный, думая с усмешкой о том, что этой ночью выпить Сычу, может быть, не удастся вовсе.

Пока он не отъехал, прибежал дворовый мальчишка и сообщил, что от майора фон Реддернауфа приезжал вестовой и сообщил, что полк встал в десяти милях от Эшбахта и завтра до полудня окажется на месте. И что ландскнехты идут следом и прибудут через сутки.

Все шло по плану. Пока. Волков молил Господа, чтобы и дальше так продолжалось.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 47

⠀⠀

Время. Оно не давало ему остановиться, не давало лечь и выспаться. Разве во сне дела переделаешь?

Гвардейцы были набраны из простых солдат, но даже им проводить дни и ночи в седле