Академия боли - Эдуард Сероусов

во что ввязались, придя в Академию Блэквуд, – начала она. – Это не просто школа. Это… назовем это инкубатором. Мы выявляем особенных людей – тех, кто обладает способностями влиять на других, формировать их восприятие, направлять их действия. И мы развиваем эти способности.

– Для чего? – спросил Дэниел, хотя уже догадывался об ответе.

– Для того, чтобы создать новую элиту, – ответила Элеонора просто. – Людей, которые будут формировать будущее мира не с помощью грубой силы или денег, а через понимание человеческой психологии. Через способность видеть рычаги влияния и использовать их.

– Вы говорите о манипуляции сознанием.

– Я говорю о более эффективной форме лидерства, – поправила его Элеонора. – Мир всегда управлялся теми, кто умел влиять на других. Мы просто делаем этот процесс более… научным.

– И мой сын…

– Ваш сын обладает исключительным потенциалом, – глаза Элеоноры оживились. – Его способность к эмпатии, к распознаванию и адаптации к эмоциональным состояниям других людей превосходит большинство студентов, которых мы когда-либо тестировали. С правильным обучением он может стать одним из самых влиятельных людей своего поколения.

– Или одним из самых опасных, – заметил Дэниел.

Элеонора слегка улыбнулась.

– Сила и опасность часто идут рука об руку, профессор. Вопрос в том, как эта сила направляется.

– И кто ее направляет, – добавил Дэниел. – Люди вроде Монро?

Улыбка Элеоноры погасла.

– Мистер Монро – влиятельный член нашего Совета. И один из наших самых успешных выпускников. Его достижения в бизнесе и политике говорят сами за себя.

– И что такое "Протокол Лазаря"? – Дэниел решил перейти к самому важному.

Элеонора долго молчала, изучая его лицо.

– Это наша самая продвинутая методика, – сказала она наконец. – Техника глубокой трансформации личности. Мы называем ее так, потому что, в некотором смысле, человек, прошедший через нее, перерождается. Старая личность "умирает", и рождается новая – более сильная, более целеустремленная, более способная к влиянию.

– Звучит как промывание мозгов, – заметил Дэниел.

– Это трансформация, – возразила Элеонора. – Все великие лидеры в истории проходили через подобную трансформацию – через кризис, через испытание, которое меняло их фундаментально. Мы просто сделали этот процесс более… контролируемым.

Дэниел почувствовал растущий ужас.

– И вы хотите применить это к моему сыну? Изменить его личность?

– Мы хотим раскрыть его истинный потенциал, – ответила Элеонора. – Помочь ему стать тем, кем он может быть. Тем, кем он должен быть.

– Без моего согласия? Без его согласия?

– Мы никогда не действуем без согласия, профессор, – Элеонора покачала головой. – Но согласие может принимать разные формы. Иногда оно выражается не в словах, а в действиях. В выборе, который человек делает, приходя в Академию Блэквуд.

– Мы не знали, на что соглашаемся, – возразил Дэниел.

– Возможно, – Элеонора встала. – Но теперь знаете. И теперь у вас есть выбор.

– Какой выбор?

– Вы можете принять нашу философию, стать частью того, что мы строим. Использовать свои таланты в психологии, чтобы помочь нам совершенствовать наши методики. Помочь своему сыну раскрыть его потенциал, – она сделала паузу. – Или вы можете противостоять нам. Но я должна предупредить: это не будет мудрым решением. Ни для вас, ни для Итана.

– Это угроза? – Дэниел тоже встал, глядя на нее сверху вниз.

– Это констатация факта, – ответила Элеонора невозмутимо. – Вы подписали контракт, профессор Фрост. С серьезными финансовыми последствиями в случае его расторжения. У вас нет ресурсов, чтобы уйти. Нет поддержки вне этих стен. И, что более важно, ваш сын уже проявил интерес к нашим методикам. Он жаждет того, что мы можем предложить.

Она сделала еще один шаг к нему.

– Подумайте об этом, профессор. Действительно ли вы хотите лишить его этой возможности? Возможности стать кем-то значимым, влиятельным? Возможности преодолеть травму потери матери и превратить свою боль в силу?

Дэниел не нашелся с ответом. Слова Элеоноры били точно в цель – в его собственное чувство вины за состояние сына, в его желание помочь Итану оправиться от потери, в его амбиции для будущего своего ребенка.

– Я… мне нужно подумать, – сказал он наконец.

– Разумное решение, – Элеонора кивнула. – Но не затягивайте. События развиваются быстро, как вы слышали. И я бы не хотела, чтобы вы… оказались не на той стороне истории.

С этими словами она повернулась и направилась обратно к своему кабинету.

– Доктор Витт, – окликнул ее Дэниел. – Что случилось с профессором Миллером? На самом деле?

Элеонора остановилась, но не обернулась.

– Он сделал свой выбор, профессор Фрост, – сказала она тихо. – Надеюсь, вы сделаете более мудрый.

Она вошла в свой кабинет и закрыла дверь, оставив Дэниела стоять одного в полутемном коридоре.

По пути обратно в свои апартаменты он не мог избавиться от ощущения, что только что получил нечто вроде ультиматума. Сотрудничать с системой, которая планировала использовать его сына как "актив", или столкнуться с неназванными, но явно неприятными последствиями.

Когда он вернулся в свою комнату, то долго сидел на краю кровати, глядя в окно на темный океан. Звук падающего тела снова зазвучал в его ушах – последний звук, который издала Ребекка в этом мире. И впервые Дэниел подумал, что, возможно, его жена знала что-то, чего не знал он. Что, может быть, она тоже столкнулась с выбором, который оказался невыносимым.

И теперь, в двухстах милях от места ее смерти, в странной школе на краю утеса, он столкнулся с подобным выбором. И от его решения зависело не только его собственное будущее, но и судьба его сына.

ЧАСТЬ II: РАССЛЕДОВАНИЕ

Глава 5: Первое открытие

Утро наступило слишком быстро. Дэниел обнаружил себя лежащим полностью одетым на кровати – он, должно быть, провалился в беспокойный сон после возвращения в свои апартаменты. События прошлой ночи – подслушанный разговор, конфронтация с Элеонорой – казались почти нереальными в бледном свете осеннего утра, просачивающегося сквозь шторы.

Но он знал, что все это произошло. Угроза, завуалированная в словах Элеоноры, все еще звучала в его ушах: "Вы можете противостоять нам. Но я должна предупредить: это не будет мудрым решением. Ни для вас, ни для Итана."

Дэниел поднялся и подошел к окну. Туман, поднимавшийся от океана прошлой ночью, все еще окутывал кампус, придавая готическим зданиям еще более зловещий вид. Где-то там, в одном из этих зданий, находился Итан – его сын, который, по словам Элеоноры, уже проявил интерес к методикам академии и "жаждал того, что они могут предложить".

Раздался стук в дверь его спальни.

– Пап? Ты встал? – голос Итана звучал бодро. – Я ухожу на занятия.

Дэниел открыл дверь. Итан стоял в коридоре, уже одетый в школьную форму, с рюкзаком через плечо. Что-то в