Психология достоинства: Искусство быть человеком - Александр Григорьевич Асмолов

Альфред Эспинас, французский философ и социолог, сформулировал гипотезу, согласно которой «жизнь сообща», совместная жизнь живых существ – это вовсе не привилегия нескольких отдельно стоящих видов. Она постоянна и повсеместна[3]. На этом основании он приходит к следующему выводу: существование в сообществах – свойство всего живого, которое возникает одновременно с возникновением жизни.

В самом деле, в разработанных еще в первой половине ХХ века идеях Владимира Вернадского, Пьера Тейяра де Шардена, представлениях Эрвина Шрёдингера[4] о закономерностях тесной взаимосвязи живой и неживой природы утверждается, что организмам для существования необходимо заниматься самоподпиткой.

В силу этой зависимости фундаментальные свойства жизни неотделимы от свойств физического мира, в который она «вписывается» и который как поставщик вещества и энергии «навязывает» определенные формы существования. То есть само разнообразие живых систем и симбиоз их видов предопределены разнообразием геосферы и конечностью любого физического ресурса. Поясню эту мысль (отталкиваясь от идей, высказанных когда-то В. И. Вернадским).

Неоднородность геохимического базиса и тотальная неопределенность его перемен привели к тому, что уже первое появление жизни при создании биосферы должно было произойти не в виде одного типа организмов, а в виде множества специализированных разновидностей, отвечающих разнообразию физического окружения[5].

Однако для сохранения запасов геохимической среды (а значит, и самой жизни) только лишь биоразнообразия специализированных «суверенных» видов недостаточно – узкая специализация неизбежно ведет к интенсификации использования и истощению ресурса. Нужны дополнительные механизмы, позволяющие компенсировать неизбежные потери.

Именно требования энергетического постоянства вынуждают первичную жизнь создавать сообщества разнородных организмов, исходные эмбрионы «жизни сообща», где потоки синтеза и разрушения вещества сопряжены и устойчиво сбалансированы.

Условие стабильности подобных объединений – это не только разнообразие их участников, но и энергетическая замкнутость, удовлетворяющая критериям гомеостаза и удерживающая систему на эталонном уровне с помощью отрицательных обратных связей.

Воспользуюсь для пояснения этой мысли авторитетом микробиолога, академика Георгия Заварзина:

«Только сообщество, состоящее из функционально разнообразных организмов, могло осуществлять циклические процессы, необходимые для того, чтобы не исчерпать существующие ресурсы, не разбалансировать систему и оставаться стабильным в биогеохимическом смысле»[6].

Таким образом, под давлением требований материальной и энергетической устойчивости связи между живой и неживой природой обогащаются за счет кооперации организмов, взаимодополняющих друг друга.

Объединяясь по этому принципу в экосистемы, разные виды организмов достигают удивительной согласованности, платя за эту согласованность самоограничением, различными «табу» на модификации деятельности друг друга. В итоге формирование нового уровня «жизни сообща» сопровождается увеличением упорядоченности и поднимает живое на еще более высокую по сравнению с единичным организмом ступень на лестнице эволюции.

Дуэт физиков Анри Ле Шателье и Карла Брауна в конце ХIХ века позволил сформулировать важнейший принцип, применимый к равновесию любой природы. Если на систему, находящуюся в устойчивом равновесии, воздействовать извне, изменяя какое-либо из условий (температуру, давление и т. д.), то в системе усиливаются процессы, направленные в сторону противодействия этим изменениям.

Как побеждают неприспособленные: палеонтологическая адвокатура

Принцип Ле Шателье-Брауна весьма значим для понимания связи развития форм «жизни сообща» со скачками на лестнице эволюции. Если экосистема не может компенсировать прессинг, то она либо разрушается, либо переходит в новое устойчивое состояние, которое требует новых приспособлений. Таким образом, непредсказуемые дестабилизирующие возмущения играют свою роль в саморазвитии жизни, поскольку стимулируют выход за рамки уже приобретенных адаптаций в новые ниши.

Иными словами: хочешь развиваться в потоках изменений – действуй поверх барьеров.

Лакуны для этого, как правило, имеются: крайне неоднородная геохимическая среда куда более разнообразна, чем в данный момент требуется организмам непосредственно для выживания[7]. Но в условиях дестабилизации речь пойдет (и на это прошу обратить особое внимание) не об отборе среди уже приспособленных систем – ведь прежние адаптации в новых условиях теряют свое доминирующее значение! Ключевое условие овладения новой экологической нишей – возможность выбора среди еще не специализированных (то есть преадаптивных) структур[8].

Отсюда и абсурдная для классической эволюции по Дарвину идея: «Выживают и неприспособленные». Она согласуется с одним из эволюционных постулатов, согласно которому (в формулировке Грегори Бейтсона): «Для создания нового порядка необходимы случайность и изобилие не зарезервированных для какой-либо конкретной цели альтернатив»[9].

Применима ли эта логика к родословной сообществ?

Обращусь к палеонтологической летописи. Она свидетельствует, что в каждый исторический момент одновременно сосуществовали и специализированные сообщества взаимно приспособленных («коадаптированных») членов, и группировки случайного состава, со случайным же характером взаимодействия внутри себя.

Последние по определению не могут быть оптимальными в условиях настоящего времени. Но, обратите внимание, именно этим они и сильны, поскольку оказываются предварительными заготовками, потенциально могущими приобрести любую нужную форму по запросу непредсказуемого будущего.

При кризисах же те сообщества, которые жестко адаптированы только к прежней экологической нише, либо, увы, погибают, либо утрачивают свое былое значение и превращаются в реликты. Баланс смещается в сторону групп, уязвимых в настоящем, но зато обладающих значительным потенциалом в виде поля пока неопределенных возможностей. Попав в новые условия, они быстро меняются в соответствии с новой обстановкой и формируют новый набор функционально специализированных коопераций. Эта схема и находит свое подтверждение в фактах, хорошо известных в палеонтологии.

А теперь вывод, являющийся вызовом сторонникам ортодоксального дарвинизма: расширение разнообразия узкоспециализированных сообществ за счет неадаптированных к настоящему времени объединений, коопераций создает уникальный запас прочности, открывая перспективу освоения новых энергетических ресурсов. Изменения окружающей среды вынуждают совершать выбор из ассортимента объединений, кажущихся в прошлом совершенно ненужными.

«Обнадеживающие монстры»

Ну а теперь, как говорят в одной из известных телепередач: «Внимание на экран». Казалось бы, абсурдная идея о победах «неприспособленных» привела к тому, что на сцене появилась шокирующая гипотеза – гипотеза «обнадеживающих монстров».

Эта еретическая гипотеза принадлежит американскому генетику Рихарду Гольдшмидту. Рихард Гольдшмидт отстаивает идею о макроэволюционном значении «обнадеживающих уродов», порождаемых особой категорией мутаций – системными мутациями, радикально преображающими весь организм. Такой «моментальный» скачок на лестнице эволюции, резко меняя весь организм, вместе с тем сохраняет его целостность и, следовательно, жизнеспособность и дееспособность обновленной особи. Тем самым радикально новая форма организма возникает в результате скачка и оказывается отделенной от исходной родительской формы непроходимым разрывом без каких бы то ни было переходных состояний.

Жизнеспособные «обнадеживающие уроды» потому и обнадеживают, что наделены потенциальной возможностью занять новую экологическую нишу. В свою очередь, экологическая экспансия и влияния нового окружения порождают изменения организмов, которые совершенствуются постепенно, но также могут превращаться в стойкие наследственные признаки уже в ходе естественного отбора. (Строго говоря, признаки делятся не на «наследственные» и «приобретенные», а на