Психология достоинства: Искусство быть человеком - Александр Григорьевич Асмолов

на выживание вида. Двусторонние отношения «сигнал ↔ смысл» в этом случае биологически детерминированы и однозначны; их в принципе невозможно отделить от устойчивых особенностей биологической конституции.

О двух условиях коммуникации

В отличие от объединений животных, социум людей, обладающих избытком неадаптивных возможностей и сознанием как формой презентации реальности, необычайно расширяет область неопределенного.

В основе этого лежит неоднозначность отношений «сигнал ↔ смысл» в пределах внутреннего мира каждого отдельного человека. Но главный источник нарастания неопределенности при социальных взаимодействиях – несовпадение уникальных семантических пространств взаимодействующих индивидуумов и, как следствие, возможность множества интерпретаций как себя, так и партнеров по общению.

Обоснование роли индивидуальных сходств и различий в коммуникационном процессе глубоко представлено в семиотической теории культуры Юрия Лотмана. Процитирую здесь два его тезиса:

«Определенное соответствие необходимо для первичного элементарного понимания <…> [Однако] не только понимание, но и непонимание является необходимым и полезным условием коммуникации <…> [поскольку] абсолютно понятный и понимающий собеседник был бы удобен, но не нужен, так как являлся бы механической копией моего "я"»[14].

«Польза партнера по коммуникации заключается в том, что он другой. Коллективная выгода участников коммуникативного акта заключается в том, чтобы развивать нетождественность тех моделей, в форме которых отображается внешний мир в их сознании»[15].

Ключевая способность, которая отличает людей, – это способность понимать, что ментальная жизнь другого отлична от нашей собственной. При этом трудность взаимопонимания людей объективно не предотвратима, поскольку нам не дано непосредственное знание о диапазонах области согласования. И, хотя уточнение происходит в результате проб и ошибок, никакая окончательная достоверность, при которой закончились бы все вопросы, и невозможна, и недостижима. Ошибки и сомнения – непременный атрибут любого развития, любого творчества, любого самоизменения, будь то трансформация организаций или же трансформация той или иной личности.

В этой связи трудно удержаться от соблазна и не привести слова Карла Поппера: «Разница между амебой и Эйнштейном состоит в том, что, хотя оба используют метод проб и ошибок, амеба не любит ошибок, а Эйнштейна они интересуют…»

Восхождение по лестнице эволюции на каждый последующий уровень влечет за собой появление новых закономерностей при сохранении предыдущих и характеризует все формы упорядоченных взаимодействий – от физических, биологических и психологических до отношений в человеческом социуме. Но именно социум – тот «фокус», то многослойное «геологическое образование», в котором эффект наслоения этих явлений проявляется со всей полнотой.

Напомню, что весьма плодотворная идея социального конструктивизма гласит, что для человека реальность не определяется только физическим миром и не порождается даже самым изощренным индивидуальным умом, а строится через содействие с обществом и культурой.

Совместное знание о реальности может быть достигнуто только при отказе от циклопического видения, поскольку ни я, ни кто-либо другой не могут являться «центром Вселенной». Как и в случае гелиоцентрической системы, в качестве центра должно существовать нечто третье. Этим третьим являются социальные взаимоотношения, социальные действия, содействия людей в потоках коммуникаций на планете, которую Антуан де Сент-Экзюпери назвал «Планета людей».

Науки о человеке: сканирование горизонтов

Мир современной науки уже давно стал миром «интеллектуальных сетей». В связи с этим для понимания природы человека как «цветущей сложности» (по выражению философа Константина Леонтьева) принципиально важен путь организации различных творческих союзов, альянсов, консорциумов, разного рода «интеллектуальных грибниц», потенциальных пространств сканирования горизонтов потенциала человека, безмерности человеческого «я».

Но и на таком фоне не утратила меткости фраза Готфрида Лейбница, которая стала почти крылатой: «Если бы геометрия столь же противоречила нашим страстям и интересам, как нравственность, то мы так же спорили бы против нее и нарушали ее законы вопреки всем Евклидам и Архимедам». Этика, нравственность – загадки человечества: секреты сознания, тайны мотивации человека, поведения больших и малых социальных групп веками являются ареной самых яростных дискуссий.

Не случайно Алексей Николаевич Леонтьев любил повторять, что психология – это пристрастная наука.

Эти же слова с полным правом могут быть отнесены и к биологии, и к экономике, и к семиотике, и к социологии, и – к любым наукам о человеке.

Науки о человеке были и останутся пристрастными. И тем более страсти разгораются, когда речь заходит о разных культурных практиках «возделывания», «сотворения» или «исцеления» человека, будь то практики психоанализа, психотехники, логотерапии, нейролингвистического программирования, группового тренинга или психодрамы… Всех не перечислить.

При всем разнообразии подобных практик они, как правило, концентрируются вокруг двух полюсов:

● практики «воздействия на человека» и

● практики «содействия человеку».

И за этими полюсами явно или неявно выступают разные образы человека, конкурирующие в идеологии, политике, искусстве, образовании и, конечно же, в науках о человеке.

Что же определяет выборы человека в потоке жизненных ситуаций? Можно ли постичь причины выбора наших действий, деяний и поступков, исходя лишь из жестких схем линейного детерминизма в стиле «стимул → реакция», «ген → поведение», «нейрон → сознание»?..

За всеми этими схемами явно или неявно проступает редукция образов человека к коллекции условных и безусловных рефлексов, генетических программ, программ социализации, жестких алгоритмов поведения и социальных навыков, а также «хранилищ» человеческого капитала.

Принципиально иной подход к пониманию причин развития человека сложился в культурно-деятельностной психологии, истоки которой восходят к классическим исследованиям Льва Выготского, Алексея Леонтьева и Александра Лурии. Эти исследования, как не раз говорил Выготский, рождались под знаком утверждения, что человек является причиной самого себя.

Не удержусь от упоминания двух тезисов. Первый тезис – известного экономиста Фрэнка Найта о том, что изменения интересов и поиск ценностей составляют самую суть человеческой жизни. Второй тезис – одного из создателей концепции человеческого потенциала в экономике Амартии Сена. Суть его заключается в том, что базовая характеристика человеческого потенциала – это возможность свободного выбора ценностно-ориентированных видов деятельности.

Различные течения в науке, образовании, культуре и бизнесе склонны к познавательному эгоцентризму. Но образ человека распадается на не связанные между собой проекции человека: «человека как пациента», «человека как клиента», «человека как ресурса», «человека как персонала», человека как «человеческого капитала». В результате представители профессиональных цехов – исследователи, врачи, учителя, предприниматели – оказываются заложниками образов «частичного человека» и тем самым терпят фиаско в практических направлениях своей деятельности.

Монополизм и нарциссизм как научных школ, так и различных корпораций в области бизнеса – зона риска и для науки, и для бизнеса, и для социальной политики.

Но магистральными темами продуктивных исследований в наш век оказываются те, которые посвящены разным интеллектуальным поворотам: повороту от «фасеточного», частичного видения человека – к человеку как Homo complexus; повороту от