Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц

следила, чтобы все дела выполнялись в срок. Так О. поднялась по служебной лестнице. Уже 14 лет она работает в отделе регистрации смертей. Сотрудники ритуальных агентств любят ее, смерти она противопоставляет остроумие и озорную улыбку.

Во многих муниципалитетах Германии ЗАГСы занимаются всеми вопросами: рождением, заключением брака, смертью. При этом в городах есть специальные отделения по вопросам умерших. Как правило, их легко найти: в начале коридора находится отделение по регистрации новорожденных, потом — по регистрации браков, а в конце коридора, там, где на других этажах расположены отдел надзора за домами престарелых и детскими домами и отдел контроля за хранением оружия, размещается отделение регистрации смертей. Здесь, в отличие от прочих отделов, нет приемных. Талон не нужен. Граждане попадают сюда только мертвыми и обычно все вместе. О. смотрит на часы. «Что ж, начинается».

Короткий стук, дверь распахивается. Входит коренастый парень. На воротничке рубашки, напоминающей форму футбольного тренера, — логотип ритуального агентства. Парень здоровается кивком. В мире мертвых все друг друга знают.

— Что у вас сегодня? — спрашивает О.

— Одна перевозка, пять транзитов и три дополнительных.

— Давайте.

Сотрудник агентства кладет на стол пачку бумаг. Конверты мышиного цвета. Документы мышиного цвета. Часто скреплены. Уведомления о смерти. О. сразу замечает документ, который отличается от других. Это не стандартный формуляр, который используют в больницах и ритуальных агентствах. Это документ из полиции. Значит, смерть не была естественной. Несчастный случай или преступление. И место смерти тоже нетипичное. О. достает уведомление о смерти.

«Главный принцип работы — прежде всего проверить юрисдикцию».

Она протягивает документ сотруднику агентства и набирает на компьютере место смерти. Небольшой населенный пункт недалеко от города.

— Где должен быть заверен документ? По месту смерти.

— Только не это.

— Увы. Придется тебе ехать в С.

— Черт.

На это он потратит час. Это много, ему еще ездить по кладбищам. Но таковы правила. Официальные бумаги заверяются по месту смерти. Сотрудники ритуальных агентств рассказывают об этих бюрократических тонкостях со смесью насмешки и восхищения. Если шахтер погибает в шахте, не имеет значения, где расположена сама шахта: официально смерть наступает в том месте, где находится вход в шахту. Если человек погибает в авиа- или автокатастрофе, на борту самолета, речного судна или в карете скорой помощи, его смерть находится в юрисдикции органов той местности, где было выгружено тело. Если женщина на 8-м месяце беременности умирает в результате аварии и мертвого ребенка вынимают из ее живота во время вскрытия, местом смерти матери считается место аварии, а местом смерти ребенка — отделение судмедэкспертизы. Это безумие. Это пугает. Смерть, судьба человека не играют роли — законом предусмотрено все, чтобы взять смерть под контроль, по крайней мере, с официальной точки зрения.

«Порядок. Порядок. Тоже порядок, — говорит О., просматривая остальные бумаги. На одну обращает внимание. — Совсем молодой, 79 года». Но эта судьба не занимает ее и секунды. Это не бессердечность. Это необходимость. Работники отдела сталкиваются с десятками смертей в день; если что-то происходит, число смертей приближается к сотне. В этом потоке сердце порой вздрагивает, но уже на следующем умершем все проходит, быстро забывается. «Все в порядке. Кроме вот этих, тут административные вопросы».

Иногда, если количество умерших позволяет, О. удается втиснуть между смертями свадьбу. Когда-то, много лет назад, она регистрировала брак одной пары. Жених и невеста были одни, больше никого. Они были пожилыми. Они были настолько пожилыми, что О. видела: в возрасте, когда другие умирали, эти двое полюбили друг друга. Когда церемония бракосочетания завершилась, мужчина сказал, что принес с собой музыку, и нельзя ли им?.. Они танцевали в пустом брачном зале, двое пожилых супругов, под тихую мелодию вальса «Дунайские волны». О. чуть не расплакалась.

Не успела она внести в компьютер все случаи, как вошел новый посетитель. Это стройный мужчина с мальчишеским лицом и обаятельной улыбкой, один из ребят, забравших из дома ваше тело, — Н. Хождение по инстанциям входит в его обязанности. Он несет пакет с документами, словно курьер. Достает 3 пачки, в каждой — документы, рассказывающие об одной жизни.

О. раскладывает первую пачку. Уведомление о смерти? На месте. Свидетельство о смерти? Тоже. Есть все основания для заверения. О. ставит на документах штамп: дата, поступление, орган регистрации. Потом рассматривает документы, рассказывающие об этой жизни. Семейная книжка в красном переплете из искусственной кожи. Свидетельство о смерти супруга, выданное в то время, когда только появились компьютеры. А вот и другие. Бумага потертая, страницы выцвели. Сгибы, пятна. Эти документы не просто хранили. Их сворачивали, носили с собой, возможно, прятали. Это не редкость. Как раз уходит поколение, родившееся до или во время Второй мировой войны. Иногда перед регистратором оказывается целая связка разных документов: родословные, доказывающие арийское происхождение, обложки с имперским орлом, бумаги, заверенные давно умершими чиновниками в давно переименованных городах больше не существующего государства. О. вносит в компьютер данные из свидетельства о смерти. Мария Г., 89 лет. Родилась в деревне где-то под Глогау, сейчас это польский город Глогув. Умерла в доме престарелых у шоссе. Какую жизнь она прожила? Если бы бумага могла говорить…

О. переходит к следующей жизни. И сразу замечает возраст. Дата рождения. Дата смерти. Она качает головой. 5 лет. Эта жизнь продлилась всего 5 лет. Как бы ни безэмоциональны были многие специалисты, работающие с мертвыми, некоторые смерти трогают даже самых толстокожих. На этом уведомлении о смерти тоже появляется штемпель, свидетельство о смерти малыша Л. вносится в реестр. Система на компьютере автоматически присваивает его смерти номер — теперь она зарегистрирована.

Третья жизнь. Ваше свидетельство о рождении. Фотография в паспорте, по которой доктор устанавливала вашу личность. Бланки — на них сотрудник ритуального агентства разделил вашу жизнь на факты. Прочие документы, которые близкие так долго искали. Регистрация свидетельства о смерти. Система выдает номер.

Знаменательный момент.

Государство приняло к сведению информацию о вашей смерти. Путь к похоронам по закону открыт.

Но официально вы всё еще не умерли. В список мертвых вас внесут, когда часы приема закончатся.

Этот регистрационный номер служит ключом, который открывает последний участок пути. Номер ставят на оригинале свидетельства о смерти, на копиях, которые отправляются в ритуальное агентство, он вносится в уже готовые бланки, которые рассылаются в инстанции, занимающиеся вашими похоронами. Таких много, и в каждой местности они разные: где-то кладбища подчиняются органам муниципальной власти, где-то функционируют как публично-правовые компании, где-то кладбищами управляют ритуальные агентства по доверенности муниципалитета. Беспорядочный поток факсов, телефонных звонков и электронных писем заносит ваше тело в список