Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц

Ваше тело доставлено в подвал в зону загрузки рядом с местом размещения гробов, холодильными камерами и помещением, где покойников моют и одевают. Сначала работники агентства выгружают ваших попутчиков. Детский гроб они вносят в холодильную камеру сами. Это исключение. Так стараются делать как можно реже. Обычно гробы тяжелые, поэтому используется мощное оборудование. Ваш гроб грузят на передовую модель среди гидравлических тележек для перевозки гробов с бесступенчатой регулировкой высоты. Его поднимают по пандусу из прочной рифленой стали и помещают в одну из 2 холодильных камер с автоматической разморозкой, рассчитанных на 8 гробов. Потом вас поднимают на высоту 3-го этажа на полку с выдвижными ящиками, сделанными из нержавеющей стали и оснащенными каретками для гробов. Рывок, и вы оказываетесь среди других тел. Вас 10. Все отсеки заняты, даже ваш, передвижной, временное решение для хранения большего числа умерших, почти полон. Тело старушки Г. с розой в руках лежит внизу слева, а на самом верху стоит гроб малыша. Работники прикрепляют к крышке вашего гроба сопроводительную записку и запирают тяжелую дверь.

Колоссальная разница.

Внутри ваше тело находится в охлажденном состоянии, которое служит одной цели — остановить происходящие процессы.

Снаружи вся энергия уходит на то, чтобы довести до конца все, что связано с вашей смертью и предшествовавшей ей жизнью.

Внутри все замедляется.

Снаружи все идет с обычной скоростью.

Внутри время тянется медленно.

Снаружи оно летит.

Стоило вашему телу покинуть дом, как близкие погрузились в хлопоты. Нужно обдумать все варианты, которые им предложил А., выполнить все требования. Выбрать кладбище. Могилу. Кто сможет произнести траурную речь, не заплакав? Когда наконец перезвонят из администрации кладбища? Как все это пережить?

Скорбящие люди проживают эти дни словно в трансе. Ваше тело в доме помогало осознавать, что смерть действительно наступила, но сейчас в реальности пролегла трещина. Одним кажется, что они видят себя со стороны. Другие ощущают боль как голос, который что-то говорит им изнутри. Чувства противоречивы, грусть сменяется потребностью действовать, страх — необузданным гневом, после проблеска хорошего настроения становится стыдно: разве можно улыбаться? Истощение подпитывает эти эмоции. Все кажется неправильным. Постоянно звонит телефон — никакого покоя нет. Телефон молчит несколько часов — никому нет до вас дела. Люди в таком состоянии очень ранимы, достаточно слова, чтобы они расплакались. Они готовятся к прощанию.

Им приходится много ездить, чтобы все организовать. Они отвозят в ритуальное агентство недостающие документы, осматривают траурные залы, бегут на кладбище. Они смотрят на могилы, пока на них обрушиваются потоки информации. Существует 2 вида могил: местонахождение одних можно выбрать, и их срок эксплуатации разрешено продлевать, другие выдаются по очереди кладбищенской администрацией, и в этом случае возможности продления нет. Каждая деталь похорон приобретает огромное значение и в то же время совершенно бессмысленна перед лицом утраты. К этому разладу добавляется то, что дьявол и после смерти кроется в деталях: от места захоронения зависит тип памятника, который можно будет установить лишь через несколько месяцев. Постоянно подстерегают какие-то неожиданности — именно это делает период до похорон таким изнурительным.

Близкие много времени проводят и дома, обдумывая прощание с вами. Они роются в документах. Выбирают одежду, в которой вы будете лежать в гробу. Сидят, словно оглушенные, перед компьютером, просматривая фотографии и выбирая ту, которая лучше всего отражает, каким вы были. Больно, но это помогает. В ритуальных агентствах говорят, что похороны вращаются вокруг умершего, но нужны живым. Возможно, ваш сын напишет речь и произнесет ее на похоронах. Возможно, друзья подготовят фотопрезентацию о вашей жизни, включая самые сумасшедшие ее страницы. Возможно, любимая выберет для музыкального сопровождения песню, которую вы с ней считали вашей: под нее вы впервые поцеловались. Бывает и иначе. Горе объединяет одни семьи и разобщает другие. Если у человека были тайны, велики шансы, что после смерти они выплывут на свет. В разговоре со священником выясняется, что мать, которая так активно участвовала в жизни приходской общины, потихоньку бросила ходить в храм много лет назад. Просматривая банковские документы, дети, которые рассчитывали унаследовать от отца дом, сдаваемый им в аренду, узнают, что дома у него не было, зато были долги. Сотрудники ритуальных агентств советуют забыть обо всех встречах и ни в коем случае не упускать из виду 2 срока: 36 часов, в течение которых умерший может находиться дома, и 6 недель, в течение которых разрешено отказаться от наследства.

Часы складываются в дни. То нужно согласовать дату, то передать документ, принять очередное решение. Одним людям это помогает: необходимость делать выбор и действовать удерживает от попадания в омут мыслей и вопросов, как это вообще возможно — жить без вас. Они говорят, что это хороший способ не утонуть в горе. Другие близкие переживают, что организация прощания, когда даже вздохнуть некогда, по сути, воспринималась как строительство дома, покупка автомобиля или корпоративный праздник. Они говорят, что, если бы поняли это раньше, не позволили бы себе поддаться суете.

Снаружи на тяжелой двери холодильной камеры ребята прикрепили грифельную доску. Она высотой в человеческий рост и занимает всю дверь. На ней указаны имена умерших и шаги по пути к захоронению. Вверху списка — те, кто находится здесь уже 5–6 дней. Рядом с их именами стоит буква Г и день недели, когда они отправятся в путь. Внизу списка — поступившие недавно:

Й. НГ

М. НГ

Л. (ребенок) НГ

На последней строчке ваше имя. Вы тоже еще НГ. Не готовы. Это означает, что еще никто не занимался вашим телом, и отражает документальный статус вашего случая.

Вас пока нельзя похоронить. Вы мертвы с человеческой, медицинской и юридической точек зрения; есть все документы, подтверждающие смерть.

Но официально вы еще живы.

Через 5 минут в отделе регистрации смертей начинаются приемные часы. Офис залит светом люминесцентных ламп, на полу ламинат, у окна картотека старых дел. На стене календарь, красная рамочка указывает на текущую дату. К 2 столам в центре комнаты прикреплены узкие выступы, которые создают дистанцию между регистраторами и теми, кто нуждается в их услугах.

В кабинете сидят 2 человека, один занимается умершими, имена которых начинаются с первой половины букв алфавита, второй — остальными. Случай вашей смерти попадает в ведение регистратора О. Это изящная женщина слегка за 50, у нее короткие волосы, чуть тронутые сединой, в голосе угадывается диалект. В 18 она приехала из деревни в большой город. Хотела стать воспитательницей, но пошла в администрацию. Независимо от того, кто был ее непосредственным начальником, она