Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц

официально зарегистрированных умерших, чьи похороны состоятся в ближайшее время: о вас сообщают сотрудникам крематория, похоронного зала, отдела выдачи разрешений на захоронение, администрации кладбища; согласовывают с родственниками и администрацией кладбища время прощальной церемонии. Проследить этот путь можно по грифельной доске у холодильной камеры: имя поднимается все выше по строчкам. Потом приходит время готовить ваше тело.

Тяжелая дверь распахивается, и в холодильную камеру, где лежат тела, проникают обрывки мелодии.

Входит стройный мужчина. У него густая борода, он одет в белую рубашку и черный жилет. Руки в татуировках, как у моряка. Он в пурпурных перчатках.

Это Х., танатопрактик. Ему чуть за 30, и он первоклассный специалист по уходу за мертвыми. Он очищает, моет и сушит тела, зашивает раны, расчесывает волосы, закрывает глаза и рты. Он удаляет мочевые катетеры и желудочные зонды, извлекает катетеры из вен и выпускает кровь, если родственники желают бальзамировать тело. Х. окидывает взглядом гробы.

Музыка продолжает звучать.

В мире живых Х. слушает электронную танцевальную музыку с преобладанием басов, но рядом с мертвыми включает только «Шлягер-радио». Не слишком громко, это было бы неуважением, но музыка должна звучать. Это своего рода защита. Перед глазами у Х. смерть, но в мелодиях — страсть, любовь и солнечный свет. Танатопрактик ставит ваш гроб на тележку и катит в ту часть подвала, где хозяйничает только он.

Звучит музыка.

Он работает в ярко освещенном помещении. Кругом свет, все блестит; стены облицованы светлой плиткой, шкафы выкрашены в белый цвет, пол сверкает. Посреди помещения возвышается колонна, на ней стальной стол, в который можно смотреться, как в зеркало. Х. переставляет на него гроб, откручивает винты, открывает крышку, и свет заливает ваше тело. Оно изменилось. Рот открыт, губы высохли. Кожа на щеках — тоже. Виноват сухой воздух в холодильной камере. Глаза открыты: такое случается, если трупы перемещают, когда трупное окоченение ослабевает. Зрачки черные, роговица запала. Это естественно. Глаза тоже высыхают и тускнеют. С помощью гидравлического устройства Х. поднимает гроб, осторожно переворачивает его, и тело выскальзывает на сверкающий стол. Танатопрактик снимает с вас одежду. Кожа холодная, как лед.

Впервые Х. увидел мертвого на гражданской службе. Он узнал о вакансии, которая казалась весьма заманчивой: неделю дежуришь, неделю находишься на связи, потом неделю свободен. «Я подумал: хорошая работенка». Х. добровольно вызвался проходить гражданскую службу в «катакомбах», так называли холодильные камеры патологоанатомического отделения больницы. Он делал все. Забирал, размещал, устанавливал гроб. Взвешивал и измерял тела, оформлял документы. Если сотрудники ритуального агентства, обычно забиравшие тело в одиночку, приезжали издалека, он помогал одеть умершего и положить в гроб. Он понял, что хорошо справляется с этим, обращаясь с усопшими спокойно: без страха, с уважением. После окончания службы его пригласили на работу. Думал ли он тогда, что уход за мертвыми станет его профессией? Х. узнал, что новому ритуальному агентству может пригодиться такой специалист, как он, и заглянул в контору, где талисманом служил скелет. Ему понравилось, как там работают.

Ваше обнаженное тело лежит под ярким светом ламп. Х. внимательно осматривает вас. Руки и ноги. Лицо. Когда танатопрактик приподнимает руки и ноги, может показаться, что он размышляет: играли ли эти пальцы на музыкальном инструменте? Причиняли ли эти руки боль? По каким путям ходили эти ноги? На самом деле Х. ни о чем подобном не думает. «Со временем все умершие становятся похожи». На такой работе перестаешь видеть личности, перед тобой просто люди. Высокие и низкие. Старые и молодые. Толстые и худые. И все мертвы. Вы у него сегодня четвертый, и он рассматривает вас, как и всех остальных. Ярко выраженные трупные пятна. Сухая кожа. Внизу живота справа — небольшое бледно-зеленое пятно. Здесь толстая кишка плотно прилегает к брюшной стенке; кишечные бактерии быстро размножаются, проникают в кровоток, расщепляют красный краситель крови и обесцвечивают ткани. Все естественно. Это признак того, что вы готовы к похоронам.

Х. берет большой пульверизатор и обрызгивает ваше тело дезинфицирующим раствором. Такова инструкция, но это еще и ритуал. «Для меня это как пыльца фей». В конце пыльцой фей обрабатывается металлический стол. Другим веществам для подготовки тел тоже даны прозвища: например, волшебная вата и ангельские волосы. Х. нравятся такие уловки. Они помогают сохранять душевное равновесие. Одни тесно работающие с мертвыми люди стараются отгородиться от них: фартук, брызгозащитные рукава, специальные очки, перчатки, маска. Х. не нравится чувствовать себя так, словно он трудится на конвейере. Другие впадают в иную крайность: проводят процедуры без перчаток и прочей защиты, словно умершие — их родственники. Х. считает, что видеть в каждом брата тоже неправильно, поэтому выбрал золотую середину. Маску и тяжелое оборудование он использует только в крайних случаях. Обычно же одевается так, как ему удобно. Обязательны две вещи: перчатки и «Шлягер-радио».

Музыка звучит.

Он подкладывает вам под голову подставку и начинает приводить тело в порядок. Бывает, что эта работа занимает много времени, если умерших привозят из больницы как есть: пластырь, иглы, повязки, «всё в проводах». Тогда нужно сначала снять инородные тела. Не все работники этим занимаются. Некоторые ритуальные агентства делят умерших на две группы: тех, на кого кто-то еще захочет посмотреть в гробу, и остальных. На последних они обращают ровно столько внимания, сколько достаточно для прохождения контроля на кладбище. Это экономит время. И силы. Маловероятно, что кто-то заметит. Никто из тех, кто знал умершего при жизни, его уже не увидит. Но Х. заботится обо всех усопших без исключения. Старика, которого похоронят в безымянной могиле, он приводит в порядок так же, как и молодую мать, провожать которую придут все друзья. Ваше тело не требует больших хлопот. Х. чистит ногти и уши, аккуратно намыливает туловище. Смывает мыло слабой душевой струей и осторожно вытирает. Кожа умерших хрупкая, легко шелушится. Х. видит небольшой участок на левой руке, где отделился верхний слой. Капает на него из тюбика. Цианоакрилат. Суперклей, который застывает при контакте с влагой. Х. прижимает кожу.

Звучит музыка.

Он моет ваши волосы шампунем и сушит феном. Наносит на сухие участки лица увлажняющий крем и бережно втирает его. Затем подтягивает тележку, где в почкообразном лотке лежат необходимые инструменты: пинцеты, расширители, зажимы, ножницы, крючки, скальпели и катетеры. Х. опускает вашу голову на затылок, берет пинцет и вводит в горло ватный тампон. Это нужно, чтобы закрыть горло, тогда из желудка уже ничего не вытечет. Для этого используют еще порошки и присыпки, впитывающие влагу, но Х. им не доверяет. Однажды, давным-давно, гроб открыли, в