Путь к блаженству - Патриция Гарфилд

как и мое настроение. Даже Зала, обычно крепкого как скала, сразили приступы сенной лихорадки и дизентерии. На пиршестве викингов, завершившем карнавальное шествие в Фредерикссунде, в Дании, он был бледен и слаб. Когда в Осло, следующем пункте нашего маршрута, мы, еле держась на ногах, осматривали великолепные статуи Вигеланд-Парка, Зал ни на минуту не забывал, что туалет должен находиться в пределах его досягаемости. В Индии мы оба почти совершенно расклеились, но нам на помощь пришел знакомый врач, обладавший большими запасами мексафома. Все эти резкие перепады сделали мое душевное состояние еще более неустойчивым, чем обычно, и постепенно истощали мои силы. Да, выдержать тяготы путешествия было непросто, но оно того стоило.

По правде говоря, я научилась выходить из многих трудных положений. В Турции, например, я научилась делать гигиенические прокладки. Мне никогда не приходило в голову, что такие необходимые вещи могут просто отсутствовать (а если бы и пришло, то их пятимесячный запас в моей небольшой сумке не оставил бы места для одежды). Я предполагала, что гигиенические пакеты, как зубную пасту, можно будет покупать по пути. Когда я наконец сумела объяснить, что мне нужно, я получила «хлопковую вату». Обернув вату полосками туалетной бумаги и пришпилив эту штуковину к своим трусам, я соорудила приемлемый заменитель прокладки (правда, гораздо менее удобный).

Когда мы летели рейсом компании Пан-Американ из Стамбула в Тегеран, мне казалось, что я попала в крошечный оазис Соединенных Штатов. Я с восторгом набросилась на американскую пищу и до отказа набила свою сумочку гигиеническими прокладками и бумажными салфетками.

Мое внутреннее состояние менялось так же быстро, как часовые пояса, которые мы пересекали: очевидно, резкие смены обстановки расшатали мою гормональную систему. Ночные сновидения уже не просто отражали мое состояние здоровья, мое настроение, мои переживания и проблемы дня, смешанные с образами прошлого. Мое сновидческое сознание, которое начало развиваться в Англии, казалось, расцвело в экзотическом воздухе, который я вдыхала.

Разумеется, сны продолжали отражать мое отношение к текущей ситуации. Вскоре после того, как мы с Залом поссорились на острове Делос, мне приснилась страна, охваченая войной, в которой установился полицейский режим. Я видела себя с двумя петардами, прикрепленными к голове. Это делало меня похожей на дьявола: возможно, таким мне представлялся мой гнев. Когда, в Куала-Лумпуре, мы чувствовали себя особенно счастливыми, мне приснилась женщина с двумя дочерьми, которых звали Гармония и Мелодия. Эти крошечные девочки танцевали на клавиатуре пианино, наигрывая мелодии пальцами ног. Когда я стала лучше справляться с эмоциональными перегрузками, мне приснилось, что я еду на велосипеде по неровной земле и очень хорошо удерживаю равновесие. Езда на велосипеде во сне, как мне кажется, указывает на то, что наяву я держу свои эмоции под контролем — даже в большей степени, чем когда мне снится вождение машины. Ведь мотив велосипеда лучше выражает непосредственное усилие: велосипед движется и сохраняет равновесие благодаря силе и мастерству самого сновидящего.

Я стала отмечать сны, необычные с точки зрения физических ощущений: в них кто-то висел вниз головой или делал стойку на голове, а иногда я сама пыталась удержаться, уцепившись руками за выступ стены или скальный карниз. Эти сны, как мне кажется, предвещали появление Головокружительной Танцовщицы. Однако самым поразительным новшеством было резкое увеличение количества снов, в которых я летала. Мне часто снилось, что я танцую, скольжу, кружусь, прыгаю или катаюсь на льду, но самым ярким сновидческим переживанием всегда было ощущение полета. В своих снах я летала над еще более диковинными странами и видела еще более диковинные вещи, чем мне доводилось видеть наяву.

Самая большая перемена в моей сновидческой жизни произошла, когда я встретилась с племенем сеноев. Зал и я впервые услышали о малайзийском племени сеноев в Токио, куда мы приехали, чтобы принять участие в работе Двадцатого международного конгресса по психологии. Этот замечательный первобытный народ в буквальном смысле обучает детей технике сновидения. Просто невероятно! Я пришла в восторг и решила узнать как можно больше о людях, которым удалось полностью устранить кошмары из снов своих детей. Несмотря на наше жесткое расписание, я смогла, оказавшись в Куала-Лумпуре, встретиться с несколькими сеноями, которые в тот момент лечились в больнице (расположенной на границе джунглей, где они живут), и поговорить с ними через переводчика. В Сингапуре я побеседовала с этнографами, которые провели среди сеноев довольно длительный срок, и добыла всю литературу об этом народе, которую тогда можно было найти. Меня вдохновляла мысль о том, что сенойская система могла повлиять на понимание и использование сновидений в нашей собственной культуре.

Хотя в собранных мною материалах обнаружились некоторые противоречия, в целом они свидетельствовали о том, что сенои действительно обучали сновидению, которое было у них особым культурным институтом[45]. Я обобщила некоторые правила из системы сеноев и дала им свои названия: в своих снах всегда встречайтесь лицом к лицу с опасностью и побеждайте ее; в своих снах всегда идите навстречу приятным переживаниям; всегда стремитесь, чтобы у сна был какой-то конкретный положительный результат. После этого мои сны, как и сны Зала, сразу начали меняться[46].

Хотя человек, пользующийся системой сеноев, должен по крайней мере отчасти осознавать, что спит (иначе он не сможет применить правила!), ему не требуется полное сновидческое сознание. Например, чтобы во сне встретиться лицом к лицу с тигром, сновидцу надлежит помнить: он не должен проснуться от страха, не должен бежать или звать на помощь, но должен сопротивляться угрожающим персонажам и побеждать их. То есть он должен в какой-то мере осознавать, что спит, но для этого вовсе не обязательно четко формулировать мысль «Я сплю» или представлять себе полное значение ситуации и тех возможностей, которые она открывает.

Я стала пробовать применять правила сеноев уже в заключительной части нашего путешествия. После пяти месяцев странствий я жаждала остановиться в каком-то одном месте. И хотя я все еще испытывала радостное возбуждение, предвкушая, какими окажутся следующие на нашем пути город или страна, в физическом смысле у меня оставалось все меньше сил. Слишком много было перемен часовых поясов, слишком много перелетов, нарушающих гормональный баланс, слишком много непривычной еды, слишком много приступов дизентерии.

На Бали у меня началось кровотечение в середине цикла. Когда мы добрались до Австралии, оно усилилось еще больше. В течение нескольких дней я буквально истекала кровью. Затем у меня сильно подскочила температура. Местный доктор прописал постельный режим, сказав, что я должна лежать с приподнятыми ногами, а когда станет лучше — понемногу сидеть в шезлонге