Путь к блаженству - Патриция Гарфилд

Я оставалась в постели несколько дней, кровотечение продолжалось, и мне снились, среди всего прочего, протекающие раковины. В конце концов «протекание» моего тела прекратилось. Мы с Залом уехали на Таити, чтобы понежиться на солнце и отдохнуть.

Там, в Папеэте, купаясь и загорая на солнце посреди тропических цветов, я начала освобождаться от сковывавшего меня все последнее время напряжения. Я также обнаружила, что чаще, чем когда-либо раньше, мне удается формировать сны — так я назвала процесс целенаправленного изменения сновидения в то самое время, пока оно длится. Эта стадия предшествует полному осознанному сновидению. По мере того, как близилось возвращение к спокойной оседлой жизни, моя способность видеть сны осознанно набирала силу.

В моей сновидческой жизни появился новый персонаж: сильная, умелая женщина. Иногда это была негритянка, в совершенстве владевшая приемами дзюдо, иногда — чрезвычайно одаренная оперная певица, иногда — предводительница первобытного племени. Она принимала разные облики и делала самые разные вещи, но было ясно одно: это совершенно новая фигура, и она постепенно вытесняет обиженных маленьких девочек и мужчин-героев, которые прежде играли доминирующую роль в моих снах. Возможно, появление этой женщины было частью процесса, в ходе которого я обретала свободу в своем сновидческом мире. Во всяком случае, женщина, безусловно, символизировала обретение мною внутренней силы. Физически отдохнув, мы с Залом проделали последний отрезок нашего путешествия — от Таити до Соединенных Штатов. Трудно было поверить, что все наши приключения уместились в пять коротких месяцев. И хотя за время нашего проживания за границей мы трижды на короткое время приезжали домой, на сей раз нам предстояло настоящее, окончательное возвращение. В Сан-Франциско мы на несколько дней остановились в доме родителей Зала. Я отправилась на собеседование для устройства на работу в местном колледже, и, когда меня попросили экспромтом прочесть для студентов лекцию о сновидениях, согласилась. После лекции со мной тут же на месте подписали контракт о чтении курса по сновидениям в следующем семестре. Это было поистине необыкновенной удачей: ведь устроиться на академическую работу в то время было нелегко. В ту ночь я летала в своих снах и испытывала ощущение восторга. Я поднималась вверх на довольно большую высоту, а потом устремлялась вниз, останавливалась, не долетев нескольких футов до земли, и проделывала то же самое снова и снова, ощущая восхитительные волны чувственного наслаждения.

Мы поехали в Филадельфию, чтобы повидаться с родными и друзьями, а также распорядиться об отправке в Сан-Франциско, где мы решили жить, нашего разбросанного по разным местам имущества. Я едва могла поверить, что у нас снова будет свой дом. Вещи, которые мы оставили на хранение, когда уехали за границу; вещи, которые мы брали с собой в Англию и потом отправляли пароходом назад; вещи, купленные за границей и посланные домой по почте; вещи, которые были при нас, — все это нужно было собрать в одном месте. Особенно мои драгоценные книги. Я думала, что никогда больше не переступлю через порог дома, чтобы отправиться в новое путешествие! В одном сне, относящемся к этому периоду, я перелистывала путеводители, чтобы сориентироваться в незнакомом городе. В другом сне я искала в библиотеке Комнату Справок. Таким образом, и наяву, и во сне я была занята подготовкой к нашей будущей жизни.

Черил (ей тогда было шестнадцать) и я поехали в Сан-Франциско раньше Зала, чтобы подыскать место, где можно поселиться. Это оказалось так просто! Все было прекрасно. Здания светились под солнцем желтыми и розовыми оттенками средиземноморского Юга. Погода была мягкой, солнечной и слегка прохладной — для меня самый оптимальный вариант. Номера в гостиницах и квартиры были оборудованы всеми мыслимыми удобствами, что отнюдь не мешало городу жить многообразной и интересной жизнью. Я обнаружила здесь лучшие достижения обоих полушарий: комфорт американского образа жизни в сочетании с естественной красотой и культурными традициями европейского города. В своих тогдашних снах я пролетала над величественными прибрежными ландшафтами и храмами, которые были окружены розоватым облаком цветущих деревьев (такие деревья я видела в реальной жизни, когда возвращалась из больницы с новорожденной дочкой); я надевала на себя прекрасные драгоценности; я смотрела на пульсирующую, сияющую полную луну — все эти образы отражали мою радость.

Я вдруг заметила, что и в бодрствующей жизни мои архитектурные вкусы изменились. Современный конструктивистский стиль не доставлял мне такого удовольствия, как прежде. Большие стеклянные окна и гладкие отштукатуренные стены казались холодными. Викторианские дома привлекали меня теперь гораздо больше, а испано-мексиканские асьенды казались теплыми и гостеприимными. В Англии и за время нашего многомесячного путешествия я очень изменилась. Хотя я и ворчала по поводу старомодной Англии, напоминавшей мне осыпающийся дом на Ивовой улице, теперь, когда у меня появилась возможность выбрать себе современное жилье, мне этого уже не хотелось. Может быть, дело было в том, что я внутренне приняла дом на Ивовой улице, почувствовала ценность старых вещей; отчасти же, вероятно, здесь сыграло роль неясное ощущение, что моя собственная история, история моей жизни, стала длиннее.

В течение нескольких дней, перебрав множество привлекательных вариантов, мы выбрали прекрасный особняк в приморском районе Сан-Франциско. На двух этажах располагалось девять комнат и четыре просторные ванные. Я никогда прежде не жила в таком большом доме. Он был построен в испанском стиле: полукруглые арки и крылечки из кованого железа, тяжелые двери, отличные полы из твердых пород дерева и лестница с витражом. Там было два камина и три патио. Все вместе выглядело восхитительно. Наши вещи прибыли, и мы занялись налаживанием домашнего быта. Через открытые окна врывался свежий морской воздух, и, как в Лондоне, уютно горел огонь в каминах. (Но здесь, в отличие от Англии, можно было в любой момент включить паровое отопление, сбросить очистки в мусоропровод, загрузить грязные тарелки в посудомоечную машину, а белье — в стиральную.)

Окружающий пейзаж так же радовал глаз, как и сам дом. Живя на расстоянии одного квартала от залива, мы могли, гуляя, любоваться покачивающимися на волнах парусными лодками и Золотыми Воротами. Повсюду продавали цветы и свежие фрукты. Приспособление к новым условиям требовало минимальных усилий, ни о какой ностальгии не было и речи. Конечно, переезд оказался таким легким и потому, что в Америке все было нам знакомо. Я была так рада вновь очутиться у себя на родине, что все возникавшие проблемы решала очень быстро.

Мы постепенно осваивались в новой социальной среде, встречали новых друзей, навещали старых друзей и родственников. Приходилось заново находить