Танцующие с тенью - Дэвид Ричо

«зайцем». Наши слезы проливаются не только из-за конкретного грустного обстоятельства. Наша нынешняя грустная или гневная реакция на болезненные трудности в отношениях часто сигнализирует нам о необходимости поработать с горем, связанным с детством. Если в результате такой работы мы начинаем больше сострадать себе и своему партнеру, значит, эти трудности пробудили позитивную (функциональную, здоровую, уместную) тень нашего эго. Если же мы отыгрываем месть, значит, пробудилась тень негативная (невротическая, дисфункциональная).

Делайла очень расстроилась из-за того, что ее босс не заступился за нее перед руководством, хоть и обещал это сделать. Девушка до глубины души возмущена его поступком, ведь она оказала боссу массу услуг весьма личного характера и надеялась, что это обеспечит ей его лояльность. Она чувствует себя на сто процентов вправе на подобные мысли и возмущенно спрашивает себя: «Да как он смеет так поступать со мной?» Однако сама Делайла практически никогда не заступается за своих детей, когда у них в школе неприятности и их несправедливо в чем-то обвиняют. Она всегда принимает сторону учителя.

Отец Делайлы был слабым и пассивным мужчиной, который никогда не заступался за маленькую дочь и не вмешивался, когда мать физически или словесно оскорбляла ее. Сам он дочь никогда не обижал, но его жене подобное поведение почти всегда сходило с рук. Конфликта с женой он явно боялся больше, чем потерять уважение дочери; его страх перед женой был сильнее желания защитить Делайлу. В такие болезненные моменты девочка чувствовала себя забытой и покинутой отцом, и теперь, когда она стала взрослой женщиной, эта эмоциональная реакция воспроизводится автоматически, стоит какой-то авторитетной фигуре ее подвести. Таким образом, реакция Делайлы на босса является четким указанием на два момента: оскорблено ее теневое эго и активированы ее нерешенные детские проблемы. Воспринимая сделку между собой и боссом буквально и испытывая недовольство из-за несправедливости ситуации, она лишает себя шанса научиться осознанности с помощью дружбы с тенью и траура по прошлому.

Как же нам узнать, какую часть своего прошлого следует вытащить на свет божий?

Под обычной поверхностью нашей повседневной жизни со всем ее порядком и функциональностью может скрываться мутное озеро, в недрах которого таятся старые секреты и обиды из далекого прошлого. Для кого-то оно похоже на озеро Эмеральд в Коннектикуте: в нем найдешь разве что старые бутылки из-под кока-колы, сережку тети Эбигейл, потерянную в 1925 году, да пару-другую артефактов, оставленных последним из могикан много десятилетий назад, — в общем, ничего страшного. Для кого-то оно сродни озеру Тахо, в котором прячутся следы боли и жестоких преступлений: пистолет, из которого убили Гвидо, да и сам Гвидо, — словом, множество страшных вещей и пугающих воспоминаний. А для кого-то это озеро похоже на водоем, известный всему миру своей зловещей таинственностью: в нем скрывается нечто настолько ужасающее, что, кажется, лучше и не заниматься его поиском. Название озера говорит само за себя — Лох-Несс.

Если наша жизнь в целом вполне счастлива и дела в нашем озере Эмеральд идут довольно хорошо, возможно, лучше и оставить все как есть. Чтобы мы были счастливы, необязательно находить все наконечники стрел.

Если же в нашей жизни было много боли и радости, но отношения далеко не всегда складывались так, как нам того хотелось, скорее всего, следует добраться до дна своего озера Тахо, вытащить, наконец, на свет божий его секреты и покончить с ними.

А если жизнь человека наполнена навязчивыми идеями и внутренней болью, если никакие отношения никогда не вели ни к чему хорошему, если он живет в полном хаосе и чувствует себя израненным и слишком хрупким для того, чтобы глубоко вникать в ситуацию, возможно, стоит подождать, пока он не ощутит готовность к погружению. Монстра не следует беспокоить, если с ним сейчас явно не справиться. Но его, по крайней мере, нужно перестать кормить. И возможно, в этом и заключается наша единственная работа на данном этапе.

Семейная тень проявляется во всем том, что на нас проецировали родители: «ты сильный», или «ты слабый», или «ты паршивая овца», или «ты должен сделать то, что не удалось мне» и так далее и тому подобное. Здесь родители не могут нам помочь, это противоречило бы их проецированию. Родитель может проецировать на ребенка собственную позитивную или негативную тень. Это в конечном счете является отвержением и именно так и воспринимается ребенком.

Руби видит, что ее дочь-подросток Линн начала пользоваться косметикой. Девочка экспериментирует вполне невинно, в соответствии с ее возрастом, но Руби все равно осуждает ее, называя неряхой и обвиняя в том, что дочь с младых ногтей нацелилась на безнравственный образ жизни. При этом Руби никогда не замечает собственной откровенно распущенной манеры общения с мужчинами. Женщина считает дочь дрянной девчонкой и ругает ее за это, в своих глазах оставаясь святее всех святых. Она просто не может принять правду о себе и поэтому считает недопустимым вполне нормальное поведение Линн. Скорее всего, взрослая Линн когда-нибудь будет обвинять мать в излишней строгости. И возможно, она так никогда и не осознает глубинной проблемы Руби: та попросту не умеет быть строгой к себе. Руби и Линн упускают в своей жизни любовь, которая возникает, когда настоящее «я» встречается с настоящим «ты». Проекция работает против подлинной любви. Как же они научатся быть в здоровых отношениях с другим взрослым?

Честное восприятие себя и других со всеми нашими ограничениями здоровее, чем постоянный поиск «всего идеального». Детям намного полезнее видеть недостатки своих родителей и их искренние попытки преодолеть их, нежели верить в совершенство папы и мамы. Честная самопрезентация родителей — наилучший дар для их детей. Это делает их собственное самовосприятие достоверным. Линн такого шанса не дали.

Если ребенок отказывается нести на себе проекции родителя, тот может рассердиться и отвергнуть его. Чтобы этого избежать, ребенок зачастую вынужден следовать семейным проекциям как вечным сценариям: «Я должен добиться успеха, чего бы мне это ни стоило в плане здоровья, целостности или самооценки. Я обязан поступать в соответствии с глубочайшими потребностями, ценностями и желаниями моего отца. Я ведь живу его жизнью». Но стоит сыну перестать следовать этому сценарию, его собственные потребности, ценности и желания становятся ясными и возвращаются ему. Вот почему наша самооценка так сильно зависит от умения отказаться от теневых проекций.

Семейная тень часто скрывается в семейных тайнах. Всем известный скелет в шкафу — в действительности тень в этом самом шкафу. Необходимость долгое время хранить такую тайну или жить в ее власти делает личную интеграцию практически невыполнимой задачей. Если эта тайна связана с насилием над человеком,