Танцующие с тенью - Дэвид Ричо

обособленности и отдельной идентичности растворяется в дальних пределах этого осознания. В конце концов мы вообще не осознаем объекты, а просто пребываем в самом по себе недвойственном осознании. Я есть это.

• В философии дзен такой майндфулнес называют вратами без ворот, потому что искать путь внутрь никому не нужно. Мы уже внутри, поскольку благодаря майндфулнес всегда присутствуем в этом моменте. Конечно, чтобы это заметить, требуется сделать несколько вдохов и кое-что отпустить. «Я — пространство, в котором сейчас сижу. Я — пространство, из которого все в моей жизни возникает и в которое все входит». Майндфулнес — это посвящение нашей души сверкающей неподкупности этого пространства. Осознанная психика является аппаратом неустанной и неудержимой трансформации, которая может быть нарушена только нашим эго и ограничена только нашим ленивым воображением.

• В медитации сочетаются шаматха, спокойное пребывание, и випассана, внимательная осознанность. Чувство надежного убежища, возникающее в результате медитации, позволяет нам встречать все со спокойствием и невозмутимостью. В зеркальном сознании майндфулнес все разрешено, и мы ни за что не держимся. Это осознание во мне точно такое же, как и во всем сущем. Моя внимательная осознанность — это Вселенная, осознающая себя. Все различия и ранги саморазрушаются в пыли, в которой остается лежать эго. Вот почему в результате пробуждения приходит сострадание. Кэнсе — это японский термин из дзен-буддизма, обозначающий просветление (видение своей истинной природы) и видение того, что самореализация и реализация нашего постоянного братства со всем человечеством суть одно и то же. Просветление означает создание пространства, в которое этот свет может проникнуть.

• Выдающийся религиозный деятель нашего времени Тартанг Тулку говорит: «Когда учение действительно понято, между медитацией и любыми другими нашими действиями практически нет разницы. Учения и опыт становятся одним и тем же». Когда мы ослабляем хватку эго на событиях нашей жизни и своих переживаниях, дихотомия «субъект — объект» исчезает. И мы переживаем состояние «самадхи однонаправленного ума» (безмятежной концентрации, характерной для медитативного состояния). Альтернативой самадхи является сансара (или самсара), плен в мире страха и желаний с его бесконечными циклами потерь и цепляний. То, каков ваш мир, в самсаре вы или в нирване, в любой конкретный момент зависит от состояния вашего разума. Майндфулнес превращает любой момент в нирвану. Невротическое эго делает любой момент сансарой.

В первой строке стихотворения Чанлина, приведенного в начале этой книги, говорится о «пустых осенних небесах». Всадник может скакать в «бескрайние пустоши» только под пустыми небесами, то есть без каких-либо мыслей. Мысли — это страх, желание, обвинение, стыд, привязанность к результату и все прочие слои эго, созданного нашими собственными руками. Когда таких мыслей не остается, не остается ничего, кроме майндфулнес, этого всадника просветления.

Все целиком и полностью находится внутри нас… объект бесконечно великий и восхитительный: полный сокровищ, полный пространства, полный радости и потенциала. Слепому он может казаться темным, но внутри все великолепно, бесконечно в свете. Каждый человек — единственный центр и окружность этого.

Томас Траэрн, англиканский мистик XVII века

Глава 6. Тень, которую мы предъявляем миру

ЗЛО И ВРАГ

Отрицать существование зла бесполезно; мы должны честно признать его и отказаться от участия в нем.

Джейн Харрисон[42]

Зло — это все то, что разрушает или нарушает нормальное течение жизни, свободу или человеческое достоинство. Зло — это теневой эгоцентризм, извлекающий выгоду из прав других людей. Можно сказать, что это посягательство на их право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Счастье, к которому мы стремимся, выражает наши глубинные потребности, ценности, страсти и желания. Используя уже знакомые нам термины, можно сказать, что зло есть преднамеренное нарушение позитивного теневого потенциала.

Мы не рождаемся со склонностью ко злу. Наша тень так выглядит, когда ее долгое время подавляют, а затем она взрывается сознательной деятельностью. Это подавление поддерживается страхом. Мы боимся лицом к лицу столкнуться с чем-то уродливым, из-за чего мы можем потерять друзей, репутацию, одобрение окружающих или персону. Зло — это то, как выглядит страх после того, как мы долгое время подавляем свою негативную тень. Щенок, которого год держали в наморднике и с завязанными глазами в тесном загоне, вряд ли вырастет дружелюбной собакой.

Люди эссенциально, по своей сути добры. Одни человеческие мотивы и поступки благие, другие злые; некоторые задействованы и в том и в другом. Светящаяся изнутри Самость сосуществует с темной тенью точно так же, как добро и зло сосуществуют в человеческой природе. В Самости нет зла, но она с ним совпадает — так же как физические объекты не содержат теней, но точно с ними совпадают.

Мы не можем устранить и уничтожить зло; мы можем лишь признать его в себе и в мире, а затем попытаться с ним справиться. Плохая новость в том, что идеального будущего, в котором со злом будет покончено, не существует. Но есть и хорошая новость: нам уже сегодня, здесь и сейчас, доступен весь источник любви, мудрости и целительной силы. Наиполнейшая возможность для просветления присутствует здесь и сейчас, в каждый конкретный момент времени. Свободу от зла не найти на другой планете, от него не освободиться в результате приятных постепенных перемен. Зло есть неотъемлемая часть жизни и ее негативная теневая часть. Желание людей положить конец тени приводит к дуалистическим представлениям о загробной жизни: рай означает отсутствие тени, ад означает отсутствие света.

Свободы от зла не существует, но мы вольны смело встретиться с ним лицом к лицу и не играть по его правилам. Зло торжествует, когда мы присоединяемся к нему или когда меняемся из-за него к худшему. А если мы, независимо от того, как с нами обходится жизнь или люди, продолжаем любить их, торжествует не зло, а Самость. В такие моменты реально добро, а с ним и мы. В «Фаусте» Мефистофель говорит: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Зло предполагает однобокость. Оно возникает, когда один элемент психики, скажем жадность, берет верх и отталкивает в сторону другую возможность — щедрость. Зло — это то, что делает целостность недоступной. Все в мире призвано собственным ограниченным способом помогать нашей целостности. Жадность, например, может служить ей, самокорректируясь и подгоняя себя под здоровое самообеспечение. А стремление к собственной безопасности может вести к сострадательной заботе и поддержке окружающих.

В природе нет железобетонного добра или зла. Это моральные категории, качества человеческих поступков. Когда кажется, что зло вне нас, оно нами овладевает. Оно проецируется, как личная тень, и