Путь к блаженству - Патриция Гарфилд

Я поняла! Наконец-то я поняла! Мои осознанные сновидения имеют то же содержание, что и сеансы медитации, потому что и те, и другие являются частью единого мистического процесса: осознанное сновидение — это микрокосм мистического опыта.

Энергетический поток циркулирует и тогда, когда человек находится в состоянии сна, и тогда, когда он медитирует (а возможно, и в других ситуациях); движение этого потока в обоих случаях вызывает одни и те же физиологические ощущения. Физиологические ощущения, обусловленные движением тока, в какие-то моменты «уплотняются», превращаясь в «фотоснимки» — образы сновидений; тот же самый ток может порождать видения и во время медитации. Каждый образ сна, как и видение, несет в себе конкретный символический смысл (и я с удовольствием училась «расшифровывать» эти смыслы), но порождается любой визуальный образ именно движением энергетического потока. Каждый образ из сна — это «схваченная» в какой-то момент картина движения живого энергетического потока, нечто вроде «стоп-кадра» в телевизионном спортивном репортаже[96]. То, что мы называем архетипами, на самом деле и есть такие «стоп-кадры», сделанные другими людьми, жившими в других культурах и в другие времена; это моментальные снимки их энергетических потоков — но все энергетические потоки подчиняются одним и тем же закономерностям. Движение тока, на мгновение застывая, превращается в образ сновидения — и обретает какую-то одну конкретную видимую форму из бесконечного разнообразия форм, которые могло обрести.

Кроме того, оказалось, что, совершая свое исследовательское путешествие по Мандале сновидений, я не просто систематизировала сновидческие образы в соответствии с древней схемой. Я в буквальном смысле исследовала свое тело. Самый очевидный факт я заметила только тогда, когда добралась почти до конца этой книги: маршрут движения по мандале идентичен траектории движения тока внутри моего тела.

Я начала с Восточного Квартала, и все танцующие персонажи из моих снов, которых я поместила туда, — Храмовая Танцовщица, Танцующий Кот, Головокружительная Танцовщица — оказались визуальными образами тока, который вибрирует в подошвах моих ног. Все сны о танцах, которые снились мне на протяжении многих лет, по-видимому, были слабыми проявлениями той силы, которая теперь изливается из моих «бурлящих ключей». Танец, вызывающий легкое головокружение, трансоподобное состояние Смотрящейся в Зеркало, был моим первым шагом в мир осознанных сновидений — и выкристаллизовался в символ Восточного Квартала.

Перейдя затем к Южному Кварталу и поместив туда мою Высоколетящую со всеми многочисленными родственными ей персонажами — такими, как Конь с Крапчатой Головой, Бабочка и Синяя Птица, — я запечатлела вторую фазу осознанного сновидения: ощущение полета. Я тогда не думала, что полеты мне снились именно тогда, когда ток поднимался вверх по моим ногам.

Добравшись до третьей фазы осознанного сновидения, я поместила в Западный Квартал Клубничную Даму и других персонажей, олицетворявших любовную страсть. Делая это, я не сознавала, что в то самое время, когда мне снились роскошные ожившие цветы и фрукты, выразительные образы плотской любви, поток энергии достигал моего таза и, проходя по гениталиям, вызывал мощный оргазм. А ведь нечто подобное происходит в сновидческом состояннии не только со мной, но и с каждым человеком!

К Северному Кварталу я отнесла все свои сновидческие образы звуковых и осязательных ощущений, главным олицетворением которых стала Говорящая на Языке Колокольчиков. Сюда попали и прелестные музыкальные ноты, которые я слышала в своих снах, и шум воздушных или водяных струй, и пульсирующие ритмы поэзии и танцевальной музыки. А также все те ощущения, которые я испытывала, когда в осознанном сне моей кожи касались ветер или речная волна, целующие губы или ласкающие руки, нежные птичьи перья. Однако я все еще не понимала, что не что иное, как гудящий энергетический поток, достигает органов моего внутреннего слуха и заставляет трепетать всю поверхность кожи. Это он, поток, порождает пульсирующую звуковибрацию, которую мое дремлющее сознание трансформирует в зрительные образы, наделенные необычными звуковыми и тактильными свойствами.

Только теперь, обдумывая идею, которая зародилась у меня много времени спустя после того, как я впервые принялась за эту книгу, я начинаю прозревать суть вещей. Только теперь, переходя к описанию Сакрального Центра, я наконец поняла самое главное. Поняла, когда вспомнила Ветвящуюся Женщину во всех ее многочисленных обличьях — ее головные уборы и прически, гривы животных и ботву овощей.

Во внезапном озарении я осознала: чтобы достичь Сакрального Центра, поток, который циркулирует в моем теле, когда я сплю, должен активизироваться в моих ступнях, проследовать вверх через все центры духовной активности и, наконец, подняться к темени головы. Там он выбрасывает мощный пучок энергии — порождающий персонаж сна с необычным «украшением» на голове, — а потом обрушивается вниз, чтобы совершить свой обратный путь. Когда я медитирую наяву, происходит то же самое. Поток ветвится как Ветвящаяся Женщина, только его крона направлена вниз: он стекает струйками с темени — по шее, по щекам, по лбу и по носу, — а у основания языка все его ответвления опять сливаются и устремляются вниз единым потоком.

Теперь, когда глаза у меня как бы заново прозрели, я вижу, что Ветвящаяся Женщина является моим персональным вариантом древнего архетипа — не только архетипа Рогатой Богини, но и другого, более значимого; она олицетворяет психический центр головы, мой собственный тысячелепестковый лотос — цветущий, сияющий, раскрывшийся на все стороны.

Такой же энергетический поток, как мой, должно быть, протекал в голове того древнего индуса, который впервые изобразил теменной психический центр в виде тысячелепесткового лотоса (цветок опущен раскрывающимся венчиком вниз и изливает на медитирующего яркий свет); некий тибетский буддист тоже нарисовал теменной центр как лотос — на этот раз у цветка было тридцать два лепестка, и каждый из них светился радужным сиянием; китайский иглотерапевт, живший много-много лет назад, наверняка испытывал похожие ощущения — ведь он назвал самую верхнюю точку акупунктуры pei hui, «перекрестком ста дорог»[97]; а один даосский мудрец создал портрет просветленного мужа, в чьей голове, «верхнем котле», смешивается сияние солнца и луны. Ветви-рога приснившейся мне Ветвящейся Женщины были моей собственной ранней вариацией на ту же тему. Каждый человек создает во сне свой, наиболее для него близкий, образ того ощущения, которое от рождения присуще всем нам — ощущения «просветляющей» вспышки энергетического потока.

Итак, Ветвящаяся Женщина — главное божество Сакрального Центра моей Мандалы сновидений. Все остальные божества моих снов в конечном счете являются порождениями этой богини или родственных ей образов. Она заняла это место по справедливости, ибо олицетворяет центральный