Танцующие с тенью - Дэвид Ричо

же страх мы можем испытывать, когда приближаемся к ней, пытаясь с ней подружиться. По мере того как силы тени становятся более доступными для нас и более полезными на пути к целостности, мы обнаруживаем в себе все больше живой энергии, ведь благодаря такому сближению восстанавливаются самые живые аспекты нашей психики.

В рамках этой работы надо первым делом назвать свою тень по имени и дать ей лицо. Это помогает ассимилировать ее прирученные качества вместо того, чтобы излишне остро реагировать на них насилием либо отрицанием. Ношение шкур животных или масок в примитивных племенах (и даже сейчас) — ярчайший символ работы с тенью. Шаманы обращались за наставлениями к духам животных. Так необузданные инстинкты попадают под контроль здорового эго и становятся ему на службу. В конечном счете тень призвана способствовать наилучшим интересам Самости: принести больше любви, мудрости и исцеления и нам самим, и другим людям. Именно так принятие тени помогает нам выполнить свое предназначение.

А вот подавление связывает нашу психическую энергию. Мы не можем соотнести себя с тем, что нас поглощает. Дракон, пожирающий нас, не может одновременно быть нашим гостем на ужине. Наша работа — подружиться с тем, что мы ненавидим в себе и других, и признать, что в наихудшем всегда есть наилучшее. Именно так мы пробуждаем в себе полный потенциал и высвобождаем всю свою креативность. Не принимая, отрицая свою тень, я беспробудно сплю над алмазной шахтой, да еще и жалуясь, что воняет углем. Моя работа — спуститься наконец в эту шахту и найти в ней то, что жаждет быть найденным.

То, что нам отвратительно, интегрировать нельзя. Первым делом надо увидеть в собственном чудовище красавицу. Если то, что нас раньше расстраивало, теперь дает новые данные и берет нас за сердце, значит, эта работа идет правильно. Уродливая первичная материя нашей тени содержится в алхимическом сосуде и варится, когда мы, веря, что в результате получим золото, внимательно наблюдаем за ее мутацией и позволяем ей расширяться. Иногда все, что нам нужно, — это нести ее, как старый мореход Кольриджа нес альбатроса. Окажите гостеприимство темному гостю, и он поделится с вами своей магией. Чем больше вы смотрите, тем больше находите. Что выглядит максимально противоположным тому, кем я являюсь и чего хочу? По всей вероятности, именно там и таится моя тень.

Бог Осирис в египетской мифологии олицетворяет возвращение к Источнику. Источник — это Самость любви, мудрости и исцеления за рамками цепляющегося эго. Антагонистом Осириса является Сет. Он тень, поскольку выступает против возврата к Источнику. Сет хочет отделять и разделять, а не соединять и объединять. Его огромного змея по имени Апоп каждую ночь убивают, но в дни между ночами чудище живо. Сет и Апоп никогда не будут уничтожены или изгнаны из пантеона богов. Их предназначение — примириться с Осирисом в конце времен, во вневременье, доступном тем, кто целостен, здесь и сейчас.

Происхождение демонического традиционно свершается, когда Сатана завидует Христу. Зависть — это указание на позитивную тень, следовательно, данный миф предвещает примирение, а вовсе не вечную вражду. Некоторые ранние христианские теологи считали, что в конце времен Сатана — но не зло — воссоединится с Христом. Истинное зло — вот противоположность добра. Его нельзя примирить с добром, его можно только заменить им.

В X веке до нашей эры Сета все же изгнали из пантеона и сделали дьяволом. Все его статуи были разбиты, а имя стерто со стен храма. Религия стала декадентской, менее связанной с Источником, и в результате на смену интегрирующему единству пришло четкое деление на черное и белое. Сет уже олицетворяет не принцип зла, а только темную сторону Осириса и Гора (Хора). В храме Эдфу есть изображение, на котором Гор, сын Осириса, пронзает гарпуном Сета в его мифическом образе гиппопотама. Гор не убивает его, а обезоруживает в каждой его опасной части, а затем садится на него верхом и едет на нем. А Исида, мать Гора, держа сына за руку, сопровождает его к победе. Какой поразительный образ того, что Гор завязывает дружбу с тенью: езда верхом, а не убийство; объединение, а не разъединение. И какое абсолютное признание роли женского начала в этой борьбе! Мужскую работу символизирует активное усилие (владение Гором оружием) — что-то, чего мы достигаем сами. Женская же работа воплощается в открытости к благодати, в том, как Исида сопровождает сына; это то, что мы получаем.

Жена Сета Нефтида — это темная сторона женского начала, она ведьма. В Средние века этот архетип был для патриархальной религии ужасающим. Ведьм отлучали от общин, их сначала клеймили позором, а затем казнили. Мужчин-еретиков тоже убивали. Так религия пыталась избавить мир и психику (душу) от тени. Но это, по сути, все равно что ампутировать у себя уродливые части тела, ожидая при этом, что будешь выглядеть целым. Обратите внимание на разницу между этим разъединяющим, разделяющим подходом и действиями Гора в его примирительной битве с Сетом. Разделение необязательно причиняет боль. Оно может привести к объединению, как это, например, наглядно иллюстрирует договор, подписанный в американском Аппоматоксе после последнего крупного сражения в Гражданской войне. Противоборствующие силы в мундирах разных цветов сначала стояли друг против друга, затем вдумчиво (майндфулнес) сидели вместе, а в конце концов обнимались и братались как союзники. Такое действительно возможно.

Согласно диалектике Гегеля, тезис всегда сопровождается соответствующим антитезисом. Из напряжения этих противоположностей возникает синтез. Но в это единство изначально встроена нестабильность. Оно вскоре распадается на новый тезис и антитезис, и процесс возобновляется. И объясняется это не слабостью или неисправностью человеческой конструкции. Такова эволюционная природа всех живых существ. Неустойчивость, дискомфорт единства служат трамплином для отказа от того, что перестало быть полезным. Только тогда может возникнуть новая конфигурация, более точно соответствующая новым потребностям и постоянно меняющимся временам. Тут можно привести такой пример из психологии: подчинение (тезис) становится доминированием (антитезисом), а затем синтезируется в сотрудничество. Позже сотрудничество начинает ощущаться как утрата личной автономии, и возникает новый тезис — отстаивание личных убеждений. Точно так же мужчина и женщина приводят в мир ребенка, который синтезирует их различия. Позже этот ребенок индивидуализируется и становится отдельной уникальной личностью, которая ищет дополняющего ее партнера. В нашей работе с тенью мы объединяем противоположности и создаем синтез. Однако этот союз в конечном счете неизменно порождает неспокойствие, которое, в свою очередь, открывает проблему новой тени. В этом смысле тень никогда не успокаивается полностью, а только меняет позицию. Процесс завязывания дружбы с тенью не имеет конечного пункта назначения, нам надо просто предпринимать все последующие шаги в продолжающемся и непрекращающемся процессе