Карты смысла. Архитектура верования - Джордан Питерсон

И самый отважный из храбрых убежит нагой в тот день, говорит Господь (Ам. 2:1–16).

Такие общества являются тираническими. Они подрывают внутренние принципы, лежащие в самой основе социального устройства, и разрушают сами себя[357].

На рисунке 43[358] сила традиции представлена как Царь, пожирающий своего сына. Консерватизм любой культуры, стремящейся к самосохранению, может легко превратиться в мертвый груз абсолютной власти. Великий Отец-тиран разрушает то, что он когда-то собой представлял, и подрывает то, от чего он все еще зависит. Деспотизм – это давление всего, что было, включая все светлое и хорошее, на то, что могло бы быть. Этот аспект Великого Отца провоцирует бунтарство подростков и порождает постулаты идеологии, обвиняющие общество в том, что оно сделало человека злым. Это жестокий родитель, который пожирает собственных детей и замуровывает невинную принцессу в неприступной башне. Тиранический Отец упивается абсолютной властью, в то время как его царство приходит в упадок или застывает в развитии; его дряхлость и старость соразмерны его высокомерию, непреклонности и слепоте ко злу. Он олицетворяет собой авторитарное или тоталитарное государство, которое вынуждает всех его жителей примерять на себя единый мертвый образ из прошлого. Когда все одинаково и предсказуемо, предметы и явления имеют строго определенную ценность, а все неизвестное (вызывающее страх) надежно скрыто от глаз. Увы, всякая непредсказуемая и пугающая вещь бесспорно несет информацию, а новые знания жизненно важны для того, чтобы постоянно приспосабливаться к неожиданным ситуациям.

Рис. 43. Исследуемая территория как Тиранический Отец

Двуликий Великий Отец – это табу, барьер, защищающий от вторжения опасного и непредсказуемого, мощные шлюзы, сдерживающие океан. Он – защита глупцов, преследователь гениев, а также непременное условие гениальности и наказание глупости. Его амбивалентность неизбежна, ее необходимо признать, чтобы получить действенное противоядие от упрощенной, идеологически обусловленной, утопической мысли. Все, что защищает и поощряет (и потому предсказуемо и авторитетно), обязательно обладает способностью душить и угнетать (и может непредсказуемо проявиться в любой ситуации). Следовательно, никакая статичная политическая утопия невозможна, и Царство Божье остается областью духовного, а не мирского. Признание двойственной природы предсказуемого (отупляющего, но безопасного) означает отказ от примитивных теорий, которые утверждают, что государство – это единственный источник злодеяний и страданий или, напротив, что это чистейшее добро и человек должен существовать в нем как подчиненный или раб. Король – это стена. Стены создают преграду для внезапного наплыва неизвестного и тормозят продвижение вперед. Одно не существует без другого (хотя любая из этих функций, безусловно, может доминировать). На рисунке 44 изображена связь между двумя противоположными обликами известного, их происхождение из единого, амбивалентного известного и их первоначальное рождение от дракона хаоса.

Рис. 44. Небесная генеалогия Отца-тирана и Отца-защитника

Великий Отец – это противопоставление порядка хаосу, прошлого настоящему, старого молодому. Это дух предков, чья сила простирается за пределы могилы и сдерживается строгими обрядами и смирением. Он – порождение вечной войны между великими героями прошлого, и он же в облике истинного родителя стоит над развивающейся личностью, словно божество. Великий Отец – дряхлый правитель, старость которого опасна, и некогда могучий воин, околдованный врагами. Он – вечное препятствие для непорочной невесты; деспотичный отец, который надежно прячет свою цветущую дочь. Он – деспотичный властелин земли, опустошенной засухой, и хозяин замка, в котором остановилось время.

Великий Отец – это защита и необходимая помощь для роста и развития, но абсолютное отождествление с его личностью и силой в конечном счете разрушает душу. Возможности личности не полностью исчерпываются культурой, карьерой и социальной ролью. Поэтому на рисунке 45 изображен исследующий герой, отпрыск порядка и хаоса, Сын Великого Отца[359].

Рис. 45. Герой-исследователь как Сын Великого Отца

Глава 3. Ученичество и приобщение к культуре: принятие общей карты смысла

Идеологии можно рассматривать как неполноценные мифы – необъективные истории, которые присвоили постулаты мифов и оттого звучат убедительно. Одной из таких историй является теория о том, что больное общество принуждает человека ко злу. Хотя общество, Великий Отец, склонно к тирании, оно также укрывает, защищает, обучает и воспитывает развивающуюся личность, накладывая необходимые ограничения на мысли, эмоции и поведение.

Подчинение законной власти можно образно сравнить с ученичеством. Зависимый ребенок должен стать членом группы до того, как он достигнет зрелости. Группа воспитывает для общества личность, которую можно использовать в качестве «инструмента», и обеспечивает взрослеющему, но все еще уязвимому человеку необходимую защиту (наделяет его самосознанием). Поэтому умение соблюдать социальные правила, независимо от режима, можно рассматривать как необходимый переходный этап между детством и взрослой жизнью.

Общественный порядок следует рассматривать как навык, который можно освоить, точно соблюдая обряды, погружаясь в строгую систему верований или принимая иерархию ценностей. Как только он будет усвоен, ограничения, налагаемые правилами развития социума в прошлом, снимаются. Именно так достигается истинная свобода. На этом уровне анализа все подлинные религиозные и культурные постулаты приобретают равную ценность, независимо от их содержания. Все они становятся учителями, которые помогают освоить умение владеть собой и наконец выйти за пределы традиции и догмы.

Принятие этой аналитической точки зрения допускает некоторый нравственный релятивизм в сочетании с абсолютной моралью высшего порядка. Особенности конкретного режима не столь существенны. Необходимо соблюдать общественный порядок как таковой.

Ученичество очень важно, но его не следует приукрашивать. Догма – суровый и несправедливый учитель. Системы верований и моральных устоев – а также те, кто отождествляет себя с ними, – прежде всего заботятся о самосохранении, предсказуемости и поддержании порядка. (Неизбежно) консервативный уклон великих систем делает их тираническими. Они с легкостью могут сломать дух тех, кому служат. Однако ученичество – это предвестник свободы, а все необходимое и сто́ящее всегда таит некую опасность.

Мы знаем не понаслышке, как добродетельная природа страдает от жадности человека и нашествия машин. Сюжет этой истории весьма убедителен, ее персонажи правдоподобны. Но мать-природа – это еще и малярийные комары, черви-паразиты, рак и синдром внезапной детской смерти. История мирной и упорядоченной традиции, подорванной беспечностью и развратом (с постоянно маячащей скрытой угрозой хаоса), также знакома, убедительна и правдива. Вот только силы традиции, как бы надежно они ни защищали, обычно слепы и больше заботятся о своей собственной стабильности, чем о благополучии тех, кто им подчиняется.

Мы все отождествляли себя с храбрым первопроходцем, который возделывает нетронутую