Академия боли - Эдуард Сероусов

контролируемый голос дрожал от ярости. – Грубая манипуляция, основанная на фальсифицированных документах! – Она повернулась к выпускникам. – Вы все знаете меня. Знаете, что академия дала вам силу, влияние, возможность менять мир к лучшему. Не позволяйте этому человеку, движимому личной местью, разрушить всё, что мы построили!

Но её слова уже не имели прежнего эффекта. Слишком много доказательств было представлено, слишком глубоко была активирована критичность мышления выпускников. Система, построенная на абсолютном контроле и безусловном подчинении, начинала разрушаться под весом своих собственных противоречий.

Дэниел продолжал движение к сцене, его взгляд теперь был сосредоточен на Итане, стоявшем неподвижно у панели управления. Отец и сын смотрели друг на друга через весь зал, между ними были десятки людей, но в этот момент существовала только эта невидимая связь, этот молчаливый диалог.

Итан медленно кивнул, почти незаметно, но для Дэниела этот жест означал больше, чем любые слова. Его сын всё ещё был там, внутри, борющийся за свою истинную личность.

– Довольно! – внезапно воскликнула Элеонора, её голос стал резким, командным. – Код "Омега"! Протокол полного подавления!

Это была крайняя мера – активация глубоко внедрённого психологического триггера, который должен был немедленно вернуть всех выпускников в состояние полного подчинения, подавив любые проявления индивидуальности или сопротивления.

В нормальных условиях это сработало бы. Но сейчас, когда критическое мышление выпускников было активировано, когда они видели неопровержимые доказательства манипуляций, когда внутренний конфликт между имплантированными и оригинальными паттернами достиг критической точки, эффект был прямо противоположным.

Вместо возвращения к подчинению, приказ Элеоноры вызвал волну явного сопротивления. Некоторые выпускники вскочили со своих мест, их лица выражали гнев и возмущение. Другие словно впали в ступор, борясь с противоречивыми импульсами внутри своей психики.

– Вы видите? – воскликнул Дэниел, указывая на Элеонору. – Видите, как она пытается активировать ваше программирование? Как относится к вам не как к людям, а как к инструментам, которые можно контролировать командами?

По залу прокатился гул возмущения. Некоторые выпускники начали громко требовать объяснений, другие пытались покинуть помещение, третьи просто сидели, ошеломлённые разворачивающимся хаосом.

Элеонора, видя, что ситуация выходит из-под контроля, сделала знак Монро, который тут же активировал устройство экстренной связи на своём запястье.

– Активировать протокол "Чистильщик", – произнёс он в устройство. – Немедленно. Код абсолютного приоритета.

Это был приказ на полную изоляцию зала и нейтрализацию всех присутствующих – крайняя мера, предусмотренная на случай необратимого нарушения системы безопасности. Лучше уничтожить всех свидетелей, чем позволить информации о реальной природе академии распространиться.

Но прежде чем приказ мог быть выполнен, произошло непредвиденное. Итан, воспользовавшись общим смятением, быстро пересёк зал и поднялся на сцену. Вместо того, чтобы присоединиться к Элеоноре и Монро, как ожидалось от лояльного студента академии, он встал между ними и своим отцом, который теперь тоже приближался к сцене.

– Остановитесь, – сказал Итан, его голос был тихим, но уверенным. – Хватит лжи. Хватит манипуляций.

Элеонора с изумлением посмотрела на него, не веря, что её лучший студент, полностью трансформированный и контролируемый протоколом "Цербер", мог проявлять такое неповиновение.

– Итан, – сказала она, быстро восстанавливая самообладание. – Ты находишься под воздействием эмоциональных триггеров. Твоё суждение нарушено. Вернись на свою позицию и позволь нам решить эту проблему.

– Нет, – твёрдо ответил Итан. – Я больше не ваш инструмент. Не ваше оружие. – Он повернулся к выпускникам. – Всё, что сказал мой отец, – правда. Я прошёл через весь процесс трансформации. Я испытал, как моя личность систематически разрушалась и заменялась конструктом, созданным для служения их целям. Но даже их методики не смогли уничтожить полностью то, кем я был. То, кем я являюсь.

Его голос становился сильнее с каждым словом, словно сам акт сопротивления укреплял его истинную личность.

– Все вы прошли через то же самое, – продолжал он. – Все вы были трансформированы, перепрограммированы, превращены в инструменты влияния. Но внутри каждого из вас всё ещё есть остатки вашей оригинальной личности. И сейчас, когда вы видите правду, когда система контроля дестабилизирована, вы можете начать возвращать себе свою истинную идентичность.

Элеонора, поняв, что ситуация окончательно вышла из-под контроля, сделала последнюю отчаянную попытку вернуть порядок.

– Активировать протокол "Цербер", – приказала она, глядя на Итана. – Полная нейтрализация субъекта.

В нормальных условиях эта команда должна была активировать имплантированные в тело и мозг Итана устройства, вызывая либо полное подавление его воли, либо, в случае серьёзного сопротивления, необратимый нейронный коллапс.

Но благодаря блокатору, который Софи собрала из компонентов медицинской лаборатории, команда не возымела эффекта. Итан остался стоять, полностью контролируя себя, его глаза выражали решимость и пробуждающееся самосознание.

В этот момент на сцену поднялся Дэниел и встал рядом с сыном, глядя прямо на Элеонору и Монро.

– Это конец, – сказал он спокойно. – Конец вашей системы контроля. Конец проекту "Пандора". Конец Академии Блэквуд в её нынешнем виде.

Элеонора смотрела на них с выражением, которое Дэниел никогда раньше не видел на её лице – смесь ярости, страха и, что удивительно, какого-то странного уважения.

– Вы не понимаете, что наделали, – сказала она тихо. – Вы думаете, что освободили этих людей, но на самом деле вы просто создали хаос. Без структуры, без руководства, без ясной цели они превратятся в разрозненные, дезориентированные особи, не способные эффективно функционировать в мире, который мы создали.

– Возможно, – согласился Дэниел. – Возвращение к истинной личности после такой глубокой трансформации – процесс болезненный и неопределённый. Но это их выбор. Их право. То, что вы отняли у них годы назад.

В этот момент двери зала внезапно открылись, и вошли люди в форме федеральных агентов. Их возглавлял высокий мужчина с суровым лицом, которого Дэниел узнал по фотографиям – Эрик Рейнер.

– Элеонора Витт, Александр Монро, – громко произнёс Рейнер, приближаясь к сцене. – Вы арестованы по обвинению в незаконных медицинских экспериментах, принуждении, манипулировании сознанием и целому ряду других федеральных преступлений.

Монро, оценив ситуацию, попытался активировать какое-то устройство на своём запястье – возможно, последнюю меру безопасности или систему экстренного выхода. Но прежде чем он успел это сделать, один из агентов быстро обезвредил его точным ударом.

Элеонора, в отличие от своего коллеги, сохраняла поразительное спокойствие. Она даже не пыталась сопротивляться, когда ей зачитывали права и надевали наручники. Её взгляд был сосредоточен на Дэниеле и Итане, стоявших рядом, наконец воссоединённых.

– Вы разрушили работу всей моей жизни, – сказала она тихо, когда агенты уже вели её к выходу. – Но это не конец. Система, которую мы создали, слишком обширна, слишком глубоко интегрирована в структуру общества, чтобы её можно было уничтожить одним ударом. Она найдёт способ адаптироваться, эволюционировать, возродиться.

– Возможно, – ответил Дэниел. – Но теперь мы знаем, что она существует. Знаем, как