Академия боли - Эдуард Сероусов

День ежегодной конференции выпускников академии начался с раннего утра, наполненного приготовлениями. Главный зал, самое большое и впечатляющее помещение кампуса, был трансформирован для мероприятия: ряды элегантных кресел, сцена для выступлений, система мультимедиа высочайшего класса. Кейтеринг-служба расставляла столы с изысканными закусками и напитками, технический персонал проверял освещение и звук, служба безопасности дискретно, но тщательно осматривала каждый уголок помещения.

К шести вечера зал начал заполняться выпускниками – мужчинами и женщинами, чьи лица часто мелькали на экранах телевизоров, на обложках бизнес-журналов, в списках самых влиятельных людей мира. Сенаторы и конгрессмены, CEO корпораций, главные редакторы медиа-холдингов, знаменитые юристы, врачи, учёные. Элита общества, объединённая общим прошлым и общей тайной.

Они приветствовали друг друга с той особой смесью формальности и интимности, которая была характерна для выпускников Блэквуда – сдержанные улыбки, тонкие жесты, специфические фразы, понятные только посвященным. Внешне это выглядело как обычное собрание успешных выпускников престижного учебного заведения. Но под поверхностью скрывалась сложная сеть связей и влияния, созданная и контролируемая академией.

В 19:30 Элеонора Витт поднялась на сцену, чтобы открыть конференцию. Элегантная в своем тёмно-синем костюме, с безупречной осанкой и излучающая спокойную уверенность, она воплощала собой всё, к чему стремилась академия – контроль, эффективность, власть.

– Добрый вечер, – начала она, обращаясь к аудитории. – Приветствую вас на нашей ежегодной конференции. Видеть вас всех здесь, успешных и влиятельных, – лучшее подтверждение эффективности нашей системы.

Выпускники вежливо аплодировали, их лица выражали почтение и лояльность.

– Как всегда, сегодня мы обсудим достижения прошедшего года, стратегические цели на будущее и конкретные шаги по расширению нашего влияния. Но прежде всего, я хотела бы представить новое поколение операторов, которые вскоре присоединятся к нашей сети.

Она сделала жест, и на сцену поднялись несколько молодых людей в строгих костюмах, включая Итана. Их лица выражали ту же холодную уверенность, что и у собравшихся выпускников – результат тщательного психологического программирования.

– Особо хочу отметить Итана Фроста, – продолжила Элеонора, указывая на него. – Его исключительные способности к эмпатическому резонансу и выдающиеся результаты в программе "Резонанс" делают его одним из наиболее перспективных операторов для проекта "Пандора".

Аудитория снова аплодировала, многие с интересом изучали молодого человека, о котором, несомненно, уже слышали из внутренних коммуникаций академии.

Итан стоял неподвижно, его лицо было бесстрастным, взгляд – сосредоточенным. Внешне идеальный продукт системы. Но внутри, под маской спокойствия, его разум лихорадочно работал, анализируя ситуацию, оценивая риски, готовясь к тому, что должно было произойти.

В 20:15, когда основная презентация Элеоноры подходила к концу, и она начинала обсуждение стратегических целей проекта "Пандора", Итан незаметно активировал блокатор протокола "Цербер", прижав его к имплантату в левом запястье. Он почувствовал обещанный Софи дискомфорт – лёгкое жжение в месте контакта, затем кратковременное головокружение. Но эти ощущения быстро прошли, сменившись странным чувством свободы, словно невидимая рука, сдавливавшая его разум, внезапно ослабила хватку.

В 20:27, согласно своим обязанностям по обслуживанию конференции, Итан подошёл к панели управления мультимедийной системой, расположенной в боковой части зала. Системный техник, отвечавший за оборудование, отошёл на минуту, чтобы решить проблему с микрофоном одного из выступающих. Этого времени было достаточно, чтобы Итан вставил небольшую флеш-карту, переданную ему Софи, в порт системы и запустил содержащуюся на ней программу.

На главном экране за спиной Элеоноры произошло почти незаметное мерцание – единственное внешнее проявление того, что система была теперь под внешним контролем.

В 20:30, точно по расписанию, двери главного зала открылись, и вошёл Дэниел Фрост.

Его появление мгновенно привлекло внимание службы безопасности, но прежде чем они успели среагировать, произошли три вещи одновременно: все электронные замки в зале внезапно заблокировались, система внутренней связи отключилась, а на главном экране, вместо презентации Элеоноры, появилось сообщение:

"ВНИМАНИЕ! КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ ПРОТОКОЛА БЕЗОПАСНОСТИ.

ВОЗМОЖНОЕ НЕЙРОТОКСИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ.

ВСЕМ ВЫПУСКНИКАМ НЕМЕДЛЕННО АКТИВИРОВАТЬ ПРОТОКОЛ ЗАЩИТЫ."

Эта фраза, безобидная для обычного человека, имела особое значение для выпускников академии. "Протокол защиты" был встроенным психологическим триггером, активирующим повышенную критичность мышления и временное подавление имплантированных моделей поведения – механизм, созданный системой на случай необходимости адаптации к экстремальным ситуациям.

Эффект был почти мгновенным. По залу прокатилась волна замешательства, выпускники начали оглядываться, их лица выражали необычное для них смятение.

– Это ложная тревога, – громко сказала Элеонора, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. – Служба безопасности, задержите этого человека!

Но охранники, двинувшиеся к Дэниелу, внезапно остановились, когда на экране начали появляться документы – подлинные файлы из архива академии, детально описывающие проекты "Феникс" и "Пандора", методики психологического программирования, планы по манипулированию мировыми событиями.

– Дамы и господа, – сказал Дэниел, его голос был усилен через аудиосистему зала, очевидно, также захваченную его командой. – Все вы – жертвы масштабного психологического эксперимента. Ваши личности были систематически перепрограммированы, ваши моральные принципы подавлены, ваша способность к критическому мышлению ограничена. Вас превратили в инструменты влияния для небольшой группы людей, возглавляемой Элеонорой Витт и Александром Монро.

По залу прокатился шепот, некоторые выпускники начали проявлять явные признаки дистресса, их запрограммированная лояльность входила в конфликт с активированной критичностью мышления и представленными доказательствами.

– Это абсурд, – сказал Монро, поднимаясь на сцену рядом с Элеонорой. – Очевидная попытка дестабилизировать нашу конференцию. Служба безопасности, активируйте протокол "Щит"!

Но его команда не возымела ожидаемого эффекта. Система безопасности академии, тщательно спланированная и многослойная, была временно парализована действиями команды Дэниела, которая, как теперь стало ясно, имела доступ к внутренним протоколам и кодам.

На экране продолжали появляться документы, теперь сопровождаемые конкретными примерами операций, проведённых выпускниками академии – манипуляции выборами, провокации экономических кризисов, формирование общественного мнения через контролируемые медиа.

– Они использовали вас, – продолжал Дэниел, медленно продвигаясь вперёд. – Превратили в марионеток, в продолжение своей воли. Заставили действовать против ваших истинных интересов, против ваших оригинальных ценностей.

Он сделал паузу, его взгляд скользнул по лицам собравшихся, многие из которых теперь выражали явное смятение.

– Но программирование никогда не бывает абсолютным, – продолжил он. – В каждом из вас сохранились элементы вашей истинной личности. Воспоминания, эмоции, ценности, которые были подавлены, но не уничтожены. И сейчас, когда система контроля ослаблена, когда вы видите неопровержимые доказательства манипуляций, эти элементы начинают пробуждаться.

На экране появились новые материалы – "до" и "после" психологические профили конкретных выпускников, присутствующих в зале. Многие узнавали себя, видели изменения, которые произошли с их личностями во время обучения в академии.

Эффект был драматическим. Некоторые выпускники явно испытывали сильный когнитивный диссонанс, их лица выражали боль и замешательство. Другие начинали проявлять гнев, направленный на сцену, где стояли Элеонора и Монро.

– Это ложь, – воскликнула Элеонора, её обычно