Герцогиня из приюта - Наталья Варварова

Глаза Крейдена сверкнули. Очевидно, что он мгновенно взвешивал каждое мое слово. Я же до сих пор не сумела считать его настрой.

— Не торопитесь, леди Марбо. До позиции Его Высочества мы тоже дойдем.

Рука Кристиана, упиравшаяся на стол рядом с моей, дрогнула, и я положила свою ладонь сверху.

— Простите, мистер Крейден. Ваше обращение, разумеется, предельно корректно, но оно возмущает нас обоих. Я жестоко пострадала от действий этого человека, моего законного супруга. И то второе дело, о котором вы упомянули, — запоздалая попытка воззвать к правосудию. А князь, как мой защитник, не готов слышать имя Марбо рядом с моим.

Я старалась не обращать внимания на трех молчаливых мужчин, что держались по обе стороны от мистера Барта. Как минимум один из них — представитель Роберта.

— Защитник? — деланно удивился Крейден. — Насколько известно, Вальмонты никогда не состояли в родстве с Легранами.

Не видела никакого смысла скрывать и, уж тем более, оправдываться.

— Как я и сказала, наши чувства, а также зафиксировавшие их магические предметы вполне на виду. Когда-то я сплела для Кристиана помоловочный браслет. Хотя помолвку мы не заключили, он его сохранил, а я все годы носила его кулон. Когда мне понадобилась помощь, меня выбросило прямо сюда. Только в соседний кабинет. Кристиан заступился за меня… Вряд ли могло быть иначе.

Две руки опустились сзади мне на плечи. Если бы Крис позволил себе игнорировать приличия, он бы укутал меня шалью с ног до головы. И еще развернул бы кресло.

Четыре пары глаз продолжали сверлить. Надо привыкать. После такого скандала мы нигде не останемся незамеченными.

— Разумеется, не могло, — холодно бросил Легран.

— Вы не находите это странным? — не уступал дознаватель.

— Что именно? — Его Высочество и не старался быть любезным.

Это не просто светская беседа, напомнила себе я. Однако даже Патрик, человек Роберта, не пытался давить на нас. Тот, скорее, зондировал почву.

— Герцогиня вышла замуж за другого. Оба выглядели счастливой парой. Вы же меняли любовниц. Устраивали отборы, на которых спали с кандидатками, вылетевшими задолго до финала. Одним словом, наслаждались жизнью. Однако в семье де Романа, пошла молва, не все гладко. По слухам, Ее Светлость заболела, болезнь прогрессировала… Леди, никого не предупредив, исчезает с бала. Они с мужем как раз гостят у его родственников… Далее госпожу Марбо и Круа находят уже у вас на острове. Вы оба уверяете окружающих в своей воскресшей любви. Одновременно ваша любовница подает на вас в суд, обвиняя в побоях и издевательствах. Я не веду дело леди Мелены и не в курсе подробностей. Но, согласитесь, что все это вместе вызывает вопросы.

Я затылком определила, что князь побелел от ярости. Крейден отлично делал свою работу. Складывал факты то так то этак. Даже адвокат, нанятый в наших интересах, обязан был выполнить такое же упражнение. Но Леграна волновала не эта эквилибристика, не «встань на позиции своего оппонента»… Он заметил, как я напряглась… И если с Меленой я еще допускала, что она оскорбилась его пренебрежением и решила мстить, несмотря на риски, то вот с отборами… Ну, и что, что они прошли, возможно, пару сезонов назад. Ощущение было такое, словно мне дали оплеуху.

Пальцы Кристиана разглаживали несуществующие складки ткани у меня на плечах, у основания воздушных, как у феи, рукавов. Но до того, как он открыл рот, чтобы грубо осадить Бартоломью, заговорила я. Что же, беседу о нескончаемых утешениях хозяина Вилля мы отложим до тех пор, пока в замке не остается посторонних.

— По-моему, я вполне ясно сформулировала, откуда у Его Высочества право выступить моим защитником, в моих интересах. Пять лет назад наши пути разошлись, и, разумеется, каждый жил своей жизнью. Я, как и должно, хранила верность мужу… Есть, кстати, в этот ваш визит специалист по брачным браслетам? Давайте я снова продемонстрирую, что это не голословное утверждение… Если бы на том самом балу Роберт не попытался опозорить меня руками Патрика, друга нашей семьи и его управляющего, то я бы, не исключено, и сейчас не знала бы правды. А полагала себя больной, а мужа — заботливым и жертвенным супругом… И, между прочим, допросить де Труи с артефактом правды было бы вполне логичным решением. В отличие от Марбо, он не правитель и не наделен неприкосновенностью… И вообще, господа, если бы герцог не оказался адептом черной магии, который уже погубил десятки людей и сейчас пытается добиться еще больше власти, ничего бы не менялось. Я бы оставалась преданной супругой, несмотря на то, что случилось между мной и князем в прошлом.

Все-таки я уколола Кристиана. Тот натянулся в струну, но руки не убрал.

— Распутная герцогиня, — пробормотал один из безымянной троицы. Я не успела заметить, кто это был.

Однако князь успел. Мужчина, которого я приметила сразу, — лет сорока пяти, с каштановыми волосами, тщательно зачёсанными назад, и короткими бакенбардами, — сделал судорожный вздох и выпучил глаза.

Да, мне этот гость не понравился. Его глаза лихорадочно блестели, а улыбка натягивалась ровно сверху, словно вторая кожа, — в то время как физиономия, как и у прочих, не выражала ничего. Но это же не повод…

Крейден считал точно так же:

— Прекратите, Ваше Высочество. Я бы не рекомендовал вам…

Смотрел дознаватель при этом только на меня.

Я откинула голову назад и при всех обхватила Кристиана за талию. Распутная так распутная. Невидимые тиски разжались. Маг с бакенбардами делал глубокие жадные вдохи.

— Я бы на вашем месте, милорд, не проявлял столь явную агрессию. Патрик де Труи найдет мертвым этим утром. Доктор Густав Эдвиг внезапно заболел, а он был первым экспертом в этом деле. Его коллега Донахью занят в Шелковых Эмиратах. Мы не успели с ним договориться. Но не исключено, что он тоже будет ранен или убит… Ваши свидетели тают на глазах.

Как много новостей. Я продолжала сидеть ровно, не выказывая признаков слабости. Слишком много… Почему нельзя закрыть глаза и уткнуться в любимое плечо прямо сейчас…

— Вы не на моем месте, Крейден, — отчеканил князь. — Ни мой дед, ни мой отец не стали бы с вами даже разговаривать. Слово Леграна — это основание само по себе. Оно подкреплено моей жизнью. Так что я иду на уступки и разливаюсь перед вами соловьем.

— Мы оба знаем, что зайди речь только о Вашем Высочестве, вы бы не пустили дознавателей на порог.