Лунный шторм. Время взрослеть - Клэр Твин

– Я не заметила тебя, – уверяю я нехотя, всем своим видом демонстрируя антипатию.

Рыжий только было желает высказаться, однако подоспевший за ним Эрик, которого я видеть хотела в последнюю очередь, портит его планы.

Внутри кошки скребут, кровь проливают, а я даже шевельнуться не в силах, потому что конечности одеревенели. Язык к нёбу прирос, отказывается слушаться. Предатель.

Нансен смотрит проникновенно, не моргает, словно боится, что за ту секунду, пока веки его прикрыты, я вдруг убегу. А что? Неплохая идея, ведь бежать от проблем – это то, чем мы любим заниматься, потому что это легко.

Я переступаю с ноги на ногу и взглядом охватываю просторный холл, мысленно посылая судьбу к черту. Она нарочно подобные встречи устраивает? Определенно, да.

– Привет, – осмеливается заговорить со мной брюнет, остановившись рядом с Кристианом.

Тот, похоже, догадался о нашей ссоре, поэтому лукаво приподнял уголок рта.

– Что ж, – откашлялся он, – вы тут поворкуйте, а мне нужно спешить на встречу. Красотка…

– Когда же твой язык отвалится, – закатываю глаза я, задаваясь терзающим меня вопросом, на что рыжеволосый театрально пожимает плечами.

Ненавижу, всеми фибрами души презираю!

– Нам нужно поговорить, – следя, как Блэк исчезает в кабинке лифта, настаивает Эрик.

У него мешки под глазами, на впалых скулах щетина, а шелковистые волосы на голове заметно отросли. Он похож на дальнобойщика, который, не смыкая глаз, работал две недели подряд.

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что Нансена мне жаль, однако в ту же секунду отогнала странные думы из головы.

Моего Эрика давно уже нет в живых, его уничтожил, стер в порошок стоящий напротив незнакомец. Нечего жалеть того, кто сам пощады не знает.

После поведанного мне Эммой, после того, что она мне показала, я готова сжечь ту коробочку с воспоминаниями в своем сердце об Эрике Нансене. Пусть все закончится.

– И ты еще осмеливаешься смотреть мне в глаза? – стараясь говорить спокойно, поднимаю взор на парня.

Тот держится уверенно. Понятное дело, что не отступит и своего добьется.

– Признаю, пытаться тебя поцеловать было ошибкой.

– Чего ты добиваешься? Не понимаю. Ты же меня не любишь, – брюнет хочет перебить, тем не менее я не позволяю, – из-за тебя я чуть ли не потеряла Никсона. В тот вечер ты повел себя как эгоист, Эрик.

– С чего ты взяла, что я тебя не… – зеленоглазый внезапно осекается, замирает, остекленевшими глазами, где бушуют необъяснимые эмоции, меня испепеляет, превращая в лужу.

Он… хочет сказать, что до сих пор влюблен в меня? Нечто липкое, неприятное заполняет уголки моей души. Не страх ли это? Казалось бы, чего бояться, однако мурашки покрывают кожу, как атласная ткань хладное тело.

Как это понимать вообще? Он первый меня оттолкнул, пожелал покончить с чувствами, столкнул в бездну, теперь же вновь тянет руку, вытащить пытается, только Эрик одного не учел: меня уже спасли.

– Ты… – стараюсь выдавить хоть слово, но задыхаюсь, хаотично бегая глазами, – ты играешь грязно…

Опускаю голову, поскольку смотреть на того, кто причиняет боль, тошно.

– Это не игра, – отрезает брюнет.

«Нет! Молчи! Только не лги мне, иначе я запутаюсь во лжи», – вскрикнул внутренний голос.

К счастью, отвечать на ранее произнесенную реплику мне не приходится: нашу «идиллию» нарушает какой-то мужчина с кипой бумаг в руке. Он учтиво здоровается со мной, успев, однако, смерить оценивающим взглядом, а затем обращает все свое внимание на Эрика. Это еще кто?

– Вам это просил передать Кристиан, – обьясняет тот, протягивая синюю папку, – а это, если вам несложно, нужно сейчас же подписать.

Парень бегло проходится глазами по строчкам, поджимает губы и кивает. Он на мгновение переводит взор в мою сторону, после чего принимает из рук подчиненного ручку.

Подумав, что, быть может, это нечто важное, пригодное для моей будущей статьи, я заглядываю на титульный лист, но ничегошеньки стоящего не нахожу. Эрик ловко подписывается в уголке и с улыбкой на лице возвращает ручку хозяину. Впервые вижу его подпись. Почерк у него красивый, с наклоном вправо и с забавной завитушкой над буквой i.

– Рэйчел, – вспомнил о нашем разговоре норвежец, я отшатнулась.

– Не стоит, – выставила перед ним руки я, – я не отвечу тебе взаимностью. Никсон – вот кому принадлежит мое сердце. Забудь меня. Не ищи встреч. Не пытайся добиться моего расположения, поскольку своими действиями ты меня только отталкиваешь. Все в прошлом, Эрик. Ты опоздал…

Огонь и вода объявили войну друг другу, и именно пламя я вижу на дне его зрачков.

Брюнет определенно не согласен с моим решением поставить точку в нашей с ним истории, но его ждет еще одна неудача – мне нет дела до его мнения. Он не вправе решать за меня.

Забыть – это не потерять кого-то, иногда это значит что-то обрести. Возможно, даже свободу.

Я выдерживаю надменный взгляд Эрика и, поджав губы, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, чтобы поскорее уйти.

Говорить больше не о чем, и я этому несказанно рада. Только ощущение, будто скоро проснется монстр, терроризирующий меня всю мою жизнь, не дает покоя. И не исключено, что монстр этот – человек…

Глава 23

Недавно, отыскав окно между учебой и работой, я пересмотрела первые сезоны «Сверхъестественного» и поняла, что в моей жизни из сверхъестественного только способность просыпаться по утрам с первого раза, хоть и, чего скрывать, укладываюсь я ко второму часу ночи.

Также сверхъестественно то, что мне удается вовремя, но не всегда, сдавать эссе преподавателю философии, который, я подозреваю, сутками сидит перед своим ноутбуком и обновляет почту, дожидаясь моих работ: он мгновенно отвечает мне «ок, оно пришло» или «о своем балле вы узнаете в четверг».

Еще сверхъестественна моя способность терять друзей, практически по щелчку пальцев. Хлоп – минус один, бац – минус два. Если будет и минус три, я отрублю себе пальцы.

Мама и Фил погрузились в конфетно-цветочный период, периодически задерживаясь в ресторанах или кино. По сути, данный период проходит к четвертому месяцу отношений, однако эти люди любят игнорировать каноны, установленные обществом.

Пока они ходят на свидания и занимаются подготовкой к свадьбе, я намереваюсь вычеркнуть, теперь уже точно, из жизни Эрика Нансена, потому что последующее мое действие вынудит нас столкнуться лбами. Как бы то ни было, я готова, но вот брюнет – вряд ли: я планирую напасть – пусть звучит довольно дерзко и смело – но неожиданно в моих руках оказался.

Статья наполовину готова. В общем-то осталось дописать концовку и добавить список литературы, из которой я заимствовала высказывания и трактовки, после чего начнется модерация.

Прихлебывая кофе, я тру глаза, не переставая печатать