Светлячок и Соловей - Полевка

заснул. Он не услышал, как над городом послышался шум опускающегося шаттла. Джабаль сам после написания письма не мог найти себе места и нарявкал на всех, заставляя Совет Преданности, наконец, прекратить словоблудие и сказать свое слово.

ДА или НЕТ! Или Рамиз получает эмирскую чалму прямо сегодня, или он завтра выводит войска из города и оставляет город в песках. И пусть тогда сами заботятся о брошенных людях! В Совете Преданности никогда не слышали такой долгой речи от Скалы. Самые упертые эмиры струхнули, одно дело рассуждать о праведности и заветах предках, совсем другое дело - рассерженный Скала с самой большой армией на планете. Скажи такому НЕТ, и он приведет свои войска под твои стены… Поэтому Рамиз получил эмирскую чалму почти сразу. На радостях новоиспеченный эмир доставил Джабаля до самого дома.

Джабаль почти бежал домой к своему Соколенку. Сердце пело от ожидания встречи, хотя по связи неслось, что супруг расстроен и плачет. Но тем быстрее надо увидеть его, чтобы снять слезинки с любимых глаз. Джабаль ворвался в город, перепугав всех. Эмир рвался во дворец, как будто там крыша горела. Люди отскакивали с дороги и с улыбкой смотрели ему вслед. Все понимали, к кому торопится их эмир, его супруг успел за последние десять дней очаровать и влюбить в себя весь город. Даже имамы в мечетях не уставали восхвалять благочестивого и не по годам мудрого супруга их эмира.

Джабаль влетел в гарем, где должен был встретить Соколенка, но навстречу вышли только слуги. Джабаль открывал пустые комнаты, пока не увидел в одной из них непривычный стол и высокий стул, на котором спал его нежный супруг. Альфа не удержался и подхватил свое сокровище на руки, омега сразу уткнулся носом в него и, кажется, уснул еще крепче. Устал, бедняжка. Джабаль постоял посреди непривычного кабинета и, подумав, отнес свое сердце в спальню. Омежка только что-то горько прошептал, но так и не проснулся.

Джабаль полежал, рядом, любуясь на супруга, но адреналин в крови не позволял лежать спокойно. Эмир осторожно встал и отправился проверить все ли хорошо во дворце. Ади писал ему через день и рассказывал обо всем происходящем в доме и в городе. Точно так же ему дважды написал и Ариб, который вначале возмущался, что омега получил слишком много воли, а потом благодарил, что оставил супруга, чтобы он разбирался с делами общины, с которой у того очень ловко получалось обходиться. Омега умудрился помирить два враждующих не одно поколение семейства, навести порядок в хосписах и поддержать новых врачей и учителей. А еще (о чудо!) повлиять на имамов, которые теперь ставили Абаля в пример всем остальным.

Сам Джабаль, когда писал письмо своему супругу, подозревал, что омега захочет воспользоваться своей свободой и независимостью, и было интересно, к чему это приведет. Но подобного результата он не ожидал. Абаль вместо скачек по пустыне и неизвестных капризов, вдруг занялся делами. Это было очень неожиданно. Сразу вспомнились слова Айдана, который говорил, что Абаль не просто гаремный прелестник и воспитан иначе. А еще вспомнились слова Саида, который, не скрываясь, говорил, что во время его отсутствия эмиратом правят супруги, он тогда посчитал это шуткой. Ну ладно Салах, который разрешает своему супругу все, что он пожелает, у Салаха город даже внешне не похож на обычные города Сабаха. А еще слова Айюба, который гордился предприятием супруга Хани, который создал знаменитый на весь Сабах «золотой треугольник» в котором росли знаменитые на все вселенные фрукты фирмы «Ханиан». Там были взрослые омеги, но откуда столько здравого смысла и целеустремленности у юного омежки? Он же еще совсем дитя…

Джабаль вошел в кабинет. Непривычно высокий стол и стул с высокой спинкой, такие любят инопланетные торговцы. У Джабаля была гостиная, в которой он встречал прилетающих конезаводчиков, но увидеть такую мебель посреди гарема,… это было, по меньшей мере, необычно. На столе, кроме стопки бумаги, лежал букварь с яркими картинками и несколько писем. Поскольку письма были вскрыты и лежали на виду, то альфа сел на стул и принялся читать. Их содержимое его потрясло еще раз. Его юный супруг сделал вот этот букварь? Сделал сам, за десять дней? И, кроме этого, успел договориться с имамами, учителями и даже типографией? Джабаль сам себе не веря, перелистнул страницы, пахнущие типографской краской. Удивительно.

На столе лежало письмо, написанное на его гербовой бумаге. Деловой тон, отточенные фразы, красивый почерк. Джабаль точно знал, что у Абаля не было секретаря, а Захи был тот еще малолетний балбес, а значит, что письмо написал сам Абаль. Не верилось, стоило сравнить почерк, возможно омега нашел себе помощника среди тех же учителей. Присмотревшись, увидел в корзине пару смятых листов. «Возлюбленный муж мой» и «Джабаль, мой любимый муж». Альфа довольно улыбнулся. Какие золотые слова, надо забрать их с собой, что бы полюбоваться на это счастье позже, а пока надо пройтись по дворцу и поговорить с людьми, все ли в порядке на самом деле или Ади с Арибом просто пытались его успокоить.

Но стоило встать из-за стола, как на глаза попался еще один лист, который валялся на полу. Джабаль поднял его с пола и, начав читать, чуть не умер от счастья. У него даже ноги ослабли и он сел на пол. Его любят. С такой отчаянной тоской и надеждой, как и он сам. Джабаль поцеловал след от слезинки, и задумался… Ему было о чем подумать. Эти слова писались не под диктовку, а значит и деловое письмо на гербовой бумаге для издательства писал тоже Абаль, но как такое возможно?

Как он не разглядел под внешним видом взбалмошного и упрямого ребенка такого умного, собранного и очень хваткого человека. Если бы он не знал предыстории, и ему просто показали это деловое письмо, сказав, что его написал его юный супруг, он бы не поверил. Но факты говорили сами за себя. А это письмо… альфа опять прочел признание в любви своего супруга, это написал взрослый человек, умный и тонко чувствующий. Это не переписанные стишки поэтов и томные приписки ах и ох. Письмо в его руке написал человек с большим сердцем, глубоко воспринимающий, одухотворённый,