Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

перевела взгляд на Роуна. Конечно же, он поможет ей, не так ли? По крайней мере, он не был тупоголовым Ракшой, как остальные парни. Да, он начал приобретать некоторые черты Ракши, но это, казалось, было больше связано с изменениями в теле Моурин. Очевидно, у них с Роуном была особая связь, поэтому она решила обратиться к нему за помощью.

— Роун, заставь его остановиться! Пожалуйста!

Тристн поднял руку, чтобы снова шлепнуть ее, но на этот раз Роун шагнул вперед и поймал запястье доктора-Ракши своей массивной рукой, остановив его на середине удара.

— Отпусти, Роун, — агрессивно прорычал Тристн.

Роун проигнорировал угрозу Тристна и сосредоточил все свое внимание на Моурин.

— Тристн причиняет тебе боль? — спросил он.

Моурин кивнула и шмыгнула носом.

— Да, Роун. Он причиняет мне очень сильную боль.

Конечно, это была ложь. В то время как от шлепков Тристна попку Моурин определенно покалывало как булавками, боль не была чрезмерной, и она не боялась, что он нанесет какой-либо серьезный ущерб. Больший ущерб был нанесен не ее физическому телу, а ее гордости. Но Моурин не хотела этого говорить.

Роун подозрительно прищурился.

— Не похоже, что он причиняет тебе очень сильную боль, — прорычал Роун. — Ты хочешь сказать, что тебе не нравится то, что делает Тристн?

— Нет! — взвизгнула Моурин. — Конечно, мне это не нравится!

Все еще держа Тристна за запястье, Роун опустил лицо к спине Моурин, словно изучая повреждения. Его нос был так близко к ее ягодицам, что она чувствовала его теплое дыхание, обдававшее ее нежную, покалывающую плоть. Моурин вздрогнула.

— Ты лжешь, — заявил Роун через мгновение.

— Что? О чем ты говоришь?

— Ты непослушная маленькая самка, и ты лжешь. Ты очень наслаждаешься своей поркой.

— Нет!

Роун отпустил руку Тристна, но доктор больше не бил Моурин. Пока нет. В следующее мгновение она почувствовала, как другая рука блуждает по ее измученной заднице, и поняла, что она принадлежит Роуну. Коротко он погладил чувствительные холмики обнаженной попки, прежде чем погрузиться в ее расщелину в поисках еще более чувствительных местечек.

— Роун! Что ты— о! ооо…

Моурин попыталась сжать бедра, чтобы блокировать его движение, но была слишком медлительна, а Роун был слишком силен. Его толстый средний палец потер ее щелочку, двигаясь между скользких складочек.

— Если тебе это не нравится, тогда почему твоя киска такая влажная? Ты возбуждена, Моурин.

Жар поднялся по ее шее и залил щеки. Ее зрение затуманилось от слез унижения.

— Я не возбуждена, — всхлипнула она. — Это просто пот…

Моурин уже знала, что ее ложь бесполезна. Влага, скопившаяся у нее между ног, была слишком скользкой, чтобы быть просто пóтом. К тому же слишком ароматной. Благодаря своему недавно развитому нюху Моурин чувствовала запах собственного возбуждения с такой силой, что ей захотелось свернуться калачиком от стыда.

Роун погрузил кончик пальца в увлажненный смазкой вход Моурин, и она вскрикнула от неожиданного проникновения. В следующее мгновение Роун поднес палец к губам и попробовал его на вкус.

— Это не пот, Моурин. Ты возбуждена.

— Ты ошибаешься, — ей все еще было слишком стыдно признаться, что ее завела порка.

Брови Роуна нахмурились в раздумье. Еще через мгновение он снова уткнулся лицом в ягодицы Моурин, но на этот раз вместо того, чтобы просто принюхаться, он раздвинул ее ягодицы и зарылся лицом между ног. Его язык скользнул между складочек, собирая густую влагу. Моурин застонала и взвизгнула, когда он лизнул ее.

Через минуту Роун отступил. Он приподнялся и провел тыльной стороной ладони по влажному рту.

— Ты солгала, Моурин. Ты определенно возбуждена, — пророкотал он. Затем, обращаясь к Тристну: — Тебе следует продолжать ее шлепать, доктор.

— Нет, — сказал Тристн, его голос стал странно хриплым. — Я думаю, с маленького человечка достаточно.

Напряжение его руки, лежавшей у нее на спине, ослабло, и он откинул волосы, прилипшие к потному лбу, щекам и шее Моурин. И снова переход от грубой порки к мягким прикосновениям вскружил Моурин голову.

— Ты покраснела, — мягко промурлыкал он. Обращаясь к Роуну, он сказал: — Помоги мне перевернуть ее.

Затем четыре сильные руки обхватили тело Моурин, развернули ее на сто восемьдесят градусов и уложили навзничь на колени Тристну. Она вздрогнула, когда нежная попка коснулась его твердого бедра. Ракшасский доктор баюкал ее. Он откинул полу ее туники, затем поднял более мягкую, облегающую нижнюю рубашку, обнажив ее груди и торчащие пики сосков.

Моурин не оказывала сопротивления.

— Роун прав, — сказал Тристн, нежно пощипывая ее набухшие соски. — Богиня, ты чрезвычайно возбуждена, человек. Это причина, по которой тебе стыдно?

Моурин кивнула со слезами на глазах.

— Женщина, тебе незачем стыдиться в обществе своих мужчин. Посмотри…

Моурин склонила голову набок и посмотрела на других мужчин. Ее зрение все еще было затуманено слезами, поэтому она вытерла глаза. Как только она снова смогла ясно видеть, у нее перехватило дыхание. Все трое других мужчин, Джрайк, Ваул и Роун, были в процессе раздевания, стягивая шелковые штаны с мускулистых бедер. Между их ног торчали члены, полностью возбужденные и пульсирующие. В следующее мгновение Моурин поняла, что чувствует, как твердая мужественность самого Тристна настойчиво прижимается к ее все еще ноющей заднице.

Мужчины были возбуждены ничуть не меньше, чем она.

— Видишь, — сказал Тристн, — твоя порка служила двойной цели. Во-первых, напомнить о твоем месте в иерархии экипажа.

Сердце Моурин воспламенилось при этих словах. Никто не смел напоминать ей о ее месте. Но после жестокого наказания, которое она только что получила, ей не хотелось спорить.

— А во-вторых? — спросила она.

— А во-вторых, порка подготовила тебя к следующей дозе лекарства, М'рин, которое я и мои спутники немедленно введем в твое тело.

Время наказания прошло.

Пришло время для спаривания.

ГЛАВА 63

МОУРИН

Сказать, что предшествующие события подготовили Моурин к спариванию, было бы преуменьшением. Тело горело от сильной животной похоти, которая угрожала поглотить ее, словно языки пламени. Она и раньше была возбуждена, но сейчас все было по-другому, и она предполагала, что это побочный эффект ее трансформации. Это было вызвано не только грубой поркой. Конечно, она зажгла искру внутри нее, но настоящим топливом стал вид ее четырех инопланетных пар — обнаженных, мускулистых, возбужденных — и еще больше их запах, мускусный и мужской, запах четырех возбужденных мужчин, который заполнил замкнутое пространство грузового отсека, пока Моурин не почувствовала, что может утонуть в этом аромате.

К сожалению, была одна деталь, с которой нужно было разобраться в первую очередь.

Лекарство.

Моурин обнаженная сидела, скрестив ноги, на ящике, где ее отшлепал Тристн, и наблюдала,