Злодеи выбирают себя. Том 1 - Ирина Игоревна Голунцова

– Не стоит. Эта заклинательница с заживающей раной продержалась на мече несколько дней. Хотя бы один кэ уж точно протянет.

– Не надо смеяться, шимэй, – тихо обратился к ней Юань Юнь, вдруг подступив ближе и аккуратно, почти невесомо дотронувшись до плеча.

Жест выглядел вполне естественно, но Чэнь Син не удержалась от того, чтобы уронить красноречивый взгляд на чужую руку. Тонхон недовольно зафыркал, однако Юань Юнь словно не заметил этого.

– Вас не было семь месяцев, шимэй. Многое успело произойти и…

– Давайте… – убрав рукоятью меча его руку со своего плеча, обратилась к нему Чэнь Син, – вы сформулируете все свои мысли и придёте завтра в усадьбу Чёрной черепахи. Обсудим все приятные и неприятные моменты, которые вас беспокоят. И которые, похоже, вызовут у меня вопросы.

– Шимэй Чэнь…

Не очень изящным, но весьма ловким движением высвободив меч из ножен, Чэнь Син ступила на него и обернулась к Юань Юню. Сдержанно улыбнувшись, она произнесла:

– Всё в порядке, мастер Юань. Ваша шимэй всегда готова к разговору, что бы ни случилось.

Не дав ему что-то сказать в ответ, она взметнулась ввысь, сразу же стирая с лица лёгкую улыбку. Под скулёж перепуганного Тонхона, которому явно надоели полёты, Чэнь Син направилась в усадьбу Чёрной черепахи. Признаться, ей тоже осточертели просторы, проносящиеся под ногами, хотелось упасть на мягкую кровать, где сухо и тепло.

Но чем ближе становилась усадьба, тем сильнее на Чэнь Син нападало смятение. Разговор с Юань Юнем не предвещал ничего хорошего. Разумеется, он мог касаться лишь Хиро. За семь месяцев мальчик мог вернуться под крыло своего предыдущего мастера.

«Однако этот паренёк такой гордый и в то же время сердобольный, что проситься обратно было бы оскорбительно как для него, так и для Юань Юня…»

Предпочитая не накручивать себя лишними переживаниями, Чэнь Син добралась до своего личного сыхэюаня, приземлившись во внутреннем главном дворе. Опустив Тонхона, у которого тут же подкосились лапы от продолжительного полёта, Чэнь Син прошлёпала по лужам в направлении гостиной. Краем глаза она замечала обслугу, бросающую на неё удивлённые, даже тревожные взгляды.

Разувшись и войдя внутрь, Чэнь Син втянула через нос знакомый запах древесины и благовоний. Пахло… домом. Убрав меч в ножнах за пояс, она уже издалека почувствовала несколько источников духовной энергии.

Сердце волнительно застучало в груди. То ли на неё подействовало умиротворяющее тепло дома, то ли усталость навалилась и дала о себе знать, однако Чэнь Син стойко ощутила нервозность и слабость. Остановившись перед дверьми в гостиную, ей вдруг захотелось убежать, запереться у себя в спальне и никого не видеть, просто лечь и, глядя в стену, заплакать. Просто так. Потому что… да много почему.

«Но не время проявлять слабость», – отругала она себя, уверенно открывая двери.

На неё уставилось несколько пар глаз. Движение в комнате тут же замерло, свет заколдованных талисманов, разгоняющих полумрак тёмного дня, выделил четыре фигуры. Три из них застыли в ступоре и неверии, словно к ним на порог пришёл призрак из далёкого прошлого.

– Госпожа Чэнь, – обратился к ней Первый старейшина, поклонившись с неожиданным почтением. – Этот старейшина привёл ваших учеников.

Чэнь Син растерялась. Кивнув Первому старейшине в знак благодарности, она переключила внимание на трех подростков… или, лучше сказать, одну прекрасную деву и двух юношей, в которых отчётливее стали видны будущие молодые мужчины.

– Учитель? – дрогнувшим голосом обратился к ней Фэй. – Это… правда вы?

Она не знала, что сказать. Её настолько обескуражила ситуация, вид того, насколько возмужали ученики, казалось, за прошедшие пару недель, которые стоили им семи месяцев. Переключив внимание на Фэя, который в нерешительности подошёл ближе, Чэнь Син осмотрела его с ног до головы. Прошло ведь не так много времени, чтобы она успела привязаться к этим ребятам… Так почему?..

– Учитель…

Эмоции, которые Фэй с трудом сдерживал, всё же прорвались наружу. В его глазах блеснули слёзы, он позволил себе, перехватив дыхание, подступить к ней и, дрожа, уткнуться лбом в плечо.

– Молодой человек, что за манеры?.. – возмутился Первый старейшина, но, заметив, что Чэнь Син покачала головой, с напряжённым вздохом смирился.

Чэнь Син ощутила жуткую неловкость. Она не знала, как правильно успокаивать людей, какие слова подбирать в той или иной ситуации. Зачастую она не чувствовала сердечной солидарности в разделении чужого горя. Однако её тронула то ли грусть, то ли сострадание. Осторожно накрыв голову Фэя и пригладив его волосы, она с неожиданностью поняла, что ученик подрос.

«Неужели он всегда был таким высоким?» – невольно подумала она. Фэй практически нагнал её по росту.

– Это действительно вы?.. – прошептал он ей в плечо.

Чэнь Син подняла взгляд на Шани и Хиро, которые справлялись с эмоциями в разы лучше. Однако в их глазах теплилась искренняя радость, Шани, казалось, впервые за весь период их знакомства так трепетно и обеспокоенно смотрела на неё. Хиро же выглядел больше виноватым, чем радостным, но его лучистый взгляд говорил лучше всяких слов.

«Он не ушёл… поразительно», – подумала Чэнь Син и, поддавшись нахлынувшему теплу на сердце, улыбнулась.

– Да, Фэй, это действительно ваш учитель, – подтвердила она, – ваш учитель наконец-то дома.

Глава  32

Учитель. Мастер. Или кто-то ещё?

Горячая вода воистину творила чудеса. А ещё чудеса творил статус «воина, вернувшегося с тяжёлого сражения»: ученики суетливо исполняли все её просьбы, а старейшины даже не возмущались и не поднимали шум. Чэнь Син успела поговорить только с Первым старейшиной, узнав общее положение дел, после чего попросила оповестить других старейшин и собрать их завтра в час змеи для разговора. Несмотря на его обходительность, что-то подсказывало Чэнь Син – обучение адептов и организационная деятельность в усадьбе вновь вернулись к старым порядкам.

Но об этом она предпочла подумать на следующий день. После бани, которую для неё приготовила Шани, Чэнь Син провела время в компании своих учеников до глубокого вечера. Это её жутко вымотало, однако она не могла приказать им проваливать и оставить её одну. После сытного обеда, перетёкшего в ужин, хотелось поспать, но несмотря на усталость, Чэнь Син отмечала, что ей нравилось общество учеников. Они ухаживали за ней: наливали чай, не давали углям в жаровне остыть, приносили закуски, притащили откуда-то побольше подушек. Фэй занимал всё «экранное время», Чэнь Син и до этого знала о его суетливости и говорливости, но за последние семь месяцев он будто не только прибавил в росте, но и отрастил себе язык – без умолку говорил почти несколько часов.

Когда настал час свиньи[70] и на улицу опустилась глубокая тьма, Шани