Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

После скоропостижной смерти императора отец в любой момент мог начать принимать меры. Он был готов встретиться с трудностями и дать отпор. Вероятно, он попытается обвинить Сяо Ци и приговорить его к смертной казни. Это будет битва не на жизнь, а на смерть. Что, если отец действительно хочет избавиться от него? Я не хотела в это верить, но не смела отбросить эту ужасную мысль… Сердце бешено колотилось, спина взмокла от холодного пота, душа моя словно раскололась надвое.

Кровь, которая гуще воды[220], – с одной стороны. А с другой – тот, с кем я разделила жизнь и прошла через смерть. Каждая часть невыносимо болела, но какая особо сильно – я не могла понять.

Прибыл кавалерист Пан Гуя с докладом. Канцлер приказал пограничному гарнизону вступить в город, вся столица была под усиленной охраной. Во дворец Чжэнь-гогуна ступили три тысячи кавалеристов Ху Гуанле.

Едва стоя на ватных ногах, я покачнулась и упала на стул. В ушах гудело, а сердце будто разрезали на кусочки острым ножом. Я знала, что этот день наступит, но не ожидала, что так быстро. На самом деле, нет никакой разницы – рано это случится или поздно. То, чему суждено случиться, – случится. Я медленно встала и приказала Пан Гую:

– Приготовь повозку. Мы едем во дворец.

Издалека я видела, как солдаты плотным кольцом выстроились за пределами Запретного города.

Рассветное солнце едва коснулось еще не потухших огней факелов и костров, скользя по сияющим доспехам и оружию в руках солдат. Главные ворота на Восточной стороне города находились под контролем Сяо Ци, в то время как южные и западные – в руках отца. Обе стороны разместили своих людей вокруг города и яростно противостояли друг другу. Воздух искрился от напряжения. Никто не решался сделать первый шаг, боясь, что по малейшей невнимательности Запретный город потонет в море крови.

Повозка въехала во двор. Мы остановились у ворот дворца. Дорогу перекрыл облаченный в тяжелые черные железные доспехи Сун Хуайэнь. Рука его лежала на мече, а лицо оставалось холодным как лед.

– Ванфэй, проезд запрещен.

– Какая обстановка во дворце? – невозмутимо спросила я.

Ответил он не сразу – слова давались ему с трудом, но говорил он со всей серьезностью:

– Канцлер на шаг впереди. Он ворвался в Восточный дворец и принудил наследного принца к покорности. Ван-е противостоит ему.

– Получается, канцлер решил принять меры? – тихо спросила я, чувствуя, как ладони становятся влажными.

Сун Хуайэнь поднял глаза и посмотрел на меня.

– Это подчиненному неизвестно. Известно лишь то, что канцлер на шаг опережает ван-е.

Я прикусила губу, стараясь приглушить раздирающую сердце боль.

– Где сейчас императрица?

– Во дворце Цяньюань, – уверенно сказал Сун Хуайэнь. – Входы в Цяньюань также заблокированы людьми канцлера. Какая обстановка внутри – подчиненному неизвестно.

– Цяньюань…

Я опустила глаза и задумалась – тысячи хаотичных мыслей сливались воедино, точно незримая нить, связывающая между собой разных людей и вещи. Я ступала по этой нити, стараясь дойти до ее конца, который все яснее виднелся вдали. Я подняла глаза, улыбнулась Сун Хуайэню и медленно сказала:

– Пожалуйста, уступите дорогу.

Сун Хуайэнь сделал шаг вперед.

– Нет!

– Почему? – Взгляд мой похолодел. – Теперь я – единственная, кто может войти в Цяньюань.

– Вы не можете подвергать себя такому риску! – Он схватил повод коня, преграждая путь моей повозке. – Даже если ванфэй придется переехать мое тело – сегодня вы не сможете войти во дворец!

Слабо улыбнувшись, я сказала:

– Хуайэнь, я не собираюсь переезжать твое тело. Но если сегодня что-то случится с канцлером или ван-е – тебе придется вывозить уже мое тело.

Он потрясенно, но внимательно посмотрел на меня. Я мягко вывернула запястье и вытащила из рукава кинжал – солнечный луч отразился от холодной стали, ресницы мои задрожали. Под моим пристальным взглядом Сун Хуайэнь был вынужден медленно, шаг за шагом, отступить, но поводья он решительно отказывался отпускать. Я перевела взгляд на ворота дворца и, больше не глядя на генерала, холодно приказала ехать дальше.

Императорская повозка медленно тронулась, а Сун Хуайэнь, не отпуская поводья, ступал рядом, внимательно глядя на меня сквозь занавеску. Не выдержав такого контроля, я посмотрела на него сквозь тонкую ткань и тихо сказала:

– В конце концов, моя фамилия по-прежнему Ван, так что мне ничего не угрожает… Твои чувства я тоже понимаю. Но сейчас тебе лучше отпустить поводья.

Наконец, Сун Хуайэнь оставил меня. Он застыл на обочине и глядел, как повозка въехала в дворцовые ворота.

Во дворце царил хаос, никто не мог должным образом завершить приготовления к трауру по императору: придворные евнухи и служанки в страхе попрятались по углам некогда славных и великолепных дворцов и павильонов. Повсюду царила суматоха – надвигалась буря, и дворцовые стены пронизывал ветер.

Как кавалерия, так и солдаты отца и Сяо Ци завладели дворцами Запретного города и готовились к открытой конфронтации – в любой момент могла начаться кровопролитная война. Небо посветлело, но над высокими сводами дворца Цяньюань нависли тучи. Я не знала, что скрывают его стены, какую они таят правду, но там точно что-то происходило. Что-то было не так.

Неужели мой отец настолько глуп, что смог пойти на убийство императора, да еще в такое неспокойное время? С его влиянием и количеством подчиненных, с его авторитетом он стоял выше Сяо Ци. Если их люди столкнутся в битве, им достаточно только развязать руки, чтобы Сяо Ци победил. В этой партии обе стороны находятся в тупиковом положении.

На входе во дворец Цяньюань лесом стояли солдаты в тяжелых доспехах с копьями и алебардами. Только завидев повозку, солдаты из императорской гвардии мгновенно обнажили мечи – всем своим видом они словно говорили: «Сделай хоть шаг, и прольется кровь». Перед дворцом войска держали два командира, но отца нигде не было видно.

Устремив свой взгляд на главные ворота, ведущие в Цяньюань, взмахнув рукавом, я уверенно направилась прямо к ним. Оба командира, завидев меня, тут же вышли вперед и попытались преградить мне путь. Я холодно посмотрела на них и продолжила идти вперед. Испугавшись моего взгляда, они не решились остановить меня силой, но тех, кто сопровождал меня, не пустили дальше. Я медленно ступила на нефритовые ступени. Сверкнув, передо мной пересеклись два смертоносных меча.

– Юйчжан-ванфэй Ван Сюань просит аудиенции у императрицы! – Я встала на колени и опустила взгляд, со смирением ожидая ответа.

Сквозь одежду я чувствовала холод нефритовых ступеней. Через какое-то