Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль

— Я же говорила, — выдавила я, стараясь улыбнуться. — Лучше огурцов попробуйте.

Командир махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху.

— Ладно, — сказал он, отступая. — Извините за беспокойство. Но путь вы выбрали слишком уж подозрительный. Не каждый день встретишь путников в таком глухом перевале.

Райли тут же принялся оправдываться:

— Да что вы! Ничего подозрительного! О перевале этом мне рассказывал один контрабандист, с которым я плавал на шхуне. Кого только не встретишь в таких странствиях!

Командир хмыкнул, но, кажется, поверил.

— Наверное, — сказал он, оглядывая нас с ног до головы. — Но осторожность не повредит. С Торесфалем нынче неспокойно. Диверсии, знаете ли. Совсем недавно неприятность случилась.

Я украдкой бросила взгляд на Райли. Его лицо не изменилось, но я знала, о чём он думает. Скорее всего, командир говорил о том грузе, что Райли совсем недавно переправлял в Мирендаль по морю — по поручению работорговца Милина.

— Да что вы говорите? — изобразил искреннее удивление Райли, округлив глаза. — Неужели такое может быть?

— Может, — отрезал командир, но его тон смягчился. — Война не прекращается. И пока ей не видно ни конца ни края. Ладно, идите своей дорогой. Но держитесь подальше от неприятностей.

Я поспешила вмешаться, чувствуя, что нужно закрепить успех.

— Возьмите бочку огурцов, — сказала я, указывая на безопасную бочку. — В подарок. Вашим людям ведь понравилось.

Солдаты оживились, один из них даже улыбнулся, кивая.

— Вот это дело! — сказал он, подхватывая бочку. — Спасибо, добрая женщина.

Я улыбнулась, стараясь не выдать, как колотится сердце.

— Может, проводим вас до выхода из ущелья? — предложил другой солдат, жуя огурец.

Райли покачал головой:

— Спасибо, добрые люди, но мы сами справимся. Пора нам двигаться дальше. Желаем вам всего хорошего!

Я кивнула, прижимая к себе Санну, которая всё ещё молчала, но её глаза уже не были такими испуганными. Мы повернулись, чтобы вернуться к телеге, когда вдруг раздался громкий треск. Один из солдат, тот, что осматривал бочки, случайно задел одну из них, и она с грохотом покатилась по камням. Бочка раскололась, и содержимое — капуста, перемешанная с щепками, — рассыпалось по земле.

— Ой, простите! — воскликнул солдат, поднимая руки. — Неловко вышло.

Я замерла, чувствуя, как кровь отливает от лица. Командир шагнул вперёд, его взгляд вновь заострился. Он поднёс факел к обломкам, освещая рассыпанную капусту. И там, среди листьев, что-то блеснуло — стеклянный сосуд, один из тех, что мы так тщательно прятали.

— Это что? — медленно спросил командир, наклоняясь ближе.

Я бросилась вперёд, пытаясь отвлечь его.

— О, не стоит беспокоиться! — выпалила я, стараясь, чтобы голос звучал легко. — Это просто капуста, ерунда!

Райли подхватил:

— Да, пустяки! Бочка старая, вот и треснула. Ничего страшного!

Однако командир никак не отреагировал. Он присел на корточки, вороша обломки концом меча, и вытащил сосуд. В свете факела чёрное стекло блеснуло, предвещая беду. Лицо командира потемнело.

— Взять их, — рявкнул он, и в его голосе не осталось ни следа прежней мягкости.

Солдаты тут же окружили нас, их мечи сверкнули в темноте. Санна пискнула, прижимаясь ко мне, а Райли, всё ещё державшийся под прицелом, бросил мне взгляд, полный решимости. Пути назад не стало.

Глава 102.

Удача отвернулась от нас. Миг, когда командир вытащил сосуд из разбитой бочки, перевернул всё. Всё, ради чего мы шли через Мятежные Горы, ради чего натерпелись столько страха и невзгод, рушилось. У меня было всего несколько секунд. Сердце билось в истерике, а в голове вспыхнули слова Митроила, которые он произнёс утром перед тем, как мы отправились в путь: «Если всё пойдёт не так, разбей этот сосуд о телегу. Он сожжёт груз в мгновение ока». Этот сосуд я хранила при себе неотлучно, но очень надеялась, что он никогда не пригодится.

Больше я не дала себе времени на раздумья. Рука метнулась под плащ, пальцы нащупали маленький, холодный предмет. Секунда — и я швырнула его в телегу. Стекло разлетелось с резким звоном, и в тот же миг пламя взметнулось к небесам. Огонь охватил бочки, и едкий дым заклубился в ночном воздухе.

— Пожар! — заорал один из солдат, бросаясь к телеге.

Двое других кинулись тушить огонь, хватая плащи и пытаясь сбить пламя. Но командир и ещё один солдат повернулись к нам с обнажёнными мечами.

Райли не медлил. Его меч из драгура выскользнул из ножен с быстротой молнии, и он бросился на командира. Сталь зазвенела, сталкиваясь, а я, прижимая к себе Санну, почувствовала, как рукоять моего собственного кинжала холодит ладонь. Я не могла стоять в стороне. Оттолкнув девочку за спину, я вступила в бой, отбивая удар второго солдата. Мой кинжал, хоть и небольшой, был острым, как коготь, и я дралась с яростью, которой не знала в себе раньше. В ушах звенело, но я видела, как Райли ловко увернулся от выпада командира, выбил меч из его рук и приставил клинок к его горлу.

— Назад! — рявкнул он. — Или вашему командиру конец!

Солдаты замерли, их взгляды метались между нами и горящей телегой. Пламя уже угасало — двое из них сумели затушить огонь, но телега была в руинах. Часть бочек сгорела, часть раскатилась по камням, уцелев. Командир, тяжело дыша, поднял руки.

— Отпустите нас, — сказал Райли, не опуская меча. — И убирайтесь отсюда. Немедленно.

Командир кивнул, его лицо было искажено злобой, но он махнул своим людям.

— Уходим, — буркнул он.

Солдаты, бросив на нас последние взгляды, отступили в темноту ущелья. Их шаги затихли, и мы остались одни — я, Райли и Санна, у разбитой телеги, окружённые запахом горелого дерева и квашеной капусты. Лошади нервно фыркали, а звёзды над нами, казалось, смотрели с укором.

Райли опустился на колено, осматривая обломки. Его лицо было мрачным, как никогда.

— Надо придумать новый план, — пробормотал он, проводя рукой по волосам.

— Какой план, Райли?.. — прошептала я в ужасе, осознавая, насколько всё плохо.

— Не знаю, — прорычал он. — Если задержимся здесь, они вернутся с подкреплением. Надо уходить. Прямо сейчас. Бросить всё.

— Бросить? — переспросила я. — Райли, ты понимаешь, что это значит? Мы потеряем груз, всё, ради чего…

— А что нам остаётся? — перебила он. — Мы