Романовы forever - Анна Михайловна Пейчева

– Боюсь, мы с ним не сойдёмся во мнениях насчёт фасона свадебных рубашек, так что останусь пока твоим мужем. – Генри подмигнул народу, чем вызвал взрыв одобрительных аплодисментов и улюлюканий.

"Действие автомобильных привилегий временно приостановлено", – объявил механический голос из перстня Екатерины.

– И лимузин отняли! – ахнула она. – Раз в жизни решила им воспользоваться – и на тебе!

Туристы восхищённо запищали. Не каждый день становишься свидетелем унижения самой государыни-императрицы!

– Это и есть уникальная демократическая монархия в действии, леди и джентльмены! Единственная в мире! – торжественно подвёл итог Генри и повёл Екатерину к остановке вакуумного трамвая. Государыня, понурив голову и волоча ноги, поплелась вслед за мужем. Люди расступались перед ней. Никто – ни один человек! – даже не попросил у неё автографа.

Хорошо, что папенька её сейчас не видит! Схватился бы за сердце.

Хотя опытный отец придумал бы, как спасти ситуацию. Ну когда же он выйдет на связь?..

Есть большая разница – кататься на трамвае добровольно, просто потому, что захотелось; или сесть на него вынужденно, потому что никакого выбора тебе не оставили.

Сто восемьдесят секунд длились бесконечно, словно сто восемьдесят лет. В народе вакуумный трамвай ласково называли "хомяком" из-за того, что передвигался он по гигантским прозрачным трубам. Сейчас Екатерине казалось, что даже обычный хомяк довёз бы её до Царского Села быстрее.

Конечно, она заранее знала, что услышит от охраны своей (бывшей?) загородной резиденции. Плохие предчувствия полностью оправдались. Судебные приставы, эти приспешники Сената, ищейки Гражданского департамента, добрались и до Екатерининского дворца.

– Простите, Екатерина Николаевна, не имею права, – сочувственно произнёс казак, охранявший изящные кованые ворота с золотыми орлами.

Чего она заранее не знала – так это что при входе, за бело-голубыми колоннами, похожими на полосатые конфеты-сосульки, дежурил корреспондент проклятого "Всемогущего". Парень сработал как фонтан-шутиха в Петергофе: выскочил из ниоткуда, напугал Екатерину и насмешил казака.

– Куда направитесь дальше, Екатерина Николаевна? – набросился он с камерой на государыню. Вопиющая непочтительность! Всего одно постановление Сената – и у папарацци развязались руки!

– Пойду утоплюсь в Большом пруду Царскосельского парка, – мрачно ответила интервьюируемая.

– Правда?! – затрясся от профессионального возбуждения корреспондент. Очевидно, он тут же вообразил себе получение всех возможных журналистских премий, повышение оклада, рывок вверх по карьерной лестнице и тому подобные блага, которые после невероятных кадров гибели последней Романовой посыплются на него как яблоки в урожайный год.

– Расслабься, приятель. – Генри встал между камерой и Екатериной. – Как бывший телевизионщик понимаю, что ты обязан за нами таскаться, будто приклеенный, и не стану тебе мешать – но не стоит лезть к госпоже императрице с глупыми вопросами. Представь, что ты снимаешь реалити-шоу, договорились?

Корреспондент кивнул с явным разочарованием.

Екатерина горько усмехнулась. Реалити-шоу. Да, год назад она была главной звездой мегапопулярного телепроекта "Великая княжна. Live". Верхом на Кирине она пролетала сквозь парк, за ней послушно следовали женихи и беспилотные электромобильчики "Всемогущего". А теперь она бредёт по этим аккуратным дорожкам пешком, с сумками, уставшим мужем и непочтительным папарацци – неведомо куда.

Она всерьёз собралась поселиться на диванчике в Императорском гараже, где не раз ночевал папенька, когда собирал "Фодиатор"; но приставы и тут её опередили: двери в гараж, равно как и в соседнюю Императорскую конюшню, были опечатаны.

– Может, деду позвонишь? – вполголоса предложил Генри.

Екатерина отвернулась от камеры:

– Не могу. Стыдно.

– Не надумали ещё прогуляться к пруду? – с иезуитской интонацией спросил корреспондент из-за объектива. – Водичка сегодня уж больно хороша.

– Ага, десятого апреля – хороша. Вот что, Кейт, – решительно сказал муж. – Давай-ка я познакомлю тебя с неимператорским Петербургом. Бывала когда-нибудь в доходных домах? Нет? Вот и побываешь. Снимем там квартирку. Сбережения у меня кой-какие остались со времён работы в горячих точках. А там, глядишь, и решение Сената подоспеет. Если в твою пользу – вернешься обратно в свои многочисленные дворцы.

– А если не в мою? – Екатерина была в отчаянии.

– Ещё лучше! – Генри поставил дурацкие сумки на гравий и крепко её обнял. Он был тёплым и надёжным. – Я вообще-то всегда мечтал жениться на простой работящей девушке без всех этих аристократических заскоков.

"Дом с утками-мандаринками" располагался в районе Чёрной речки, неподалёку от Русско-Балтийского завода, и входил в сеть доходных домов Путиловой . Сама купеческая вдова, основательница успешного бизнеса, давно уже отошла в мир иной; при этом, что примечательно, всю жизнь она провела не в одном из своих двадцати двух домов, а в многокомнатном люксе Гранд-отеля "Европа". Дочь Путиловой, весьма энергичная дама, продолжила дело матери и за несколько десятков лет возвела ещё несколько десятков зданий для аренды в разных городах империи – продолжая занимать роскошный номер в лучшей гостинице столицы.

У всех путиловских домов были характерные черты, отличающие их от других подобных сооружений: безупречное обслуживание жильцов, разумная кухонная техника, высокие потолки, невысокая ежемесячная плата; но главное – "цепляющее" тематическое оформление. В Петербурге это были птицы. Началось всё с "Дома с совами"; и дальше пошли архитекторы перелистывать справочник по орнитологии. Принявшись за строительство здания на берегу Чёрной речки, вспомнили, разумеется, о водоплавающих птицах. Утка-мандаринка приглянулась им особо – из-за яркого оперения.

Квартира, в которой поселились Екатерина и Генри, тоже была яркой. Пунцовые стены, сапфировый ковёр, миндальная мебель. Вместо обычного обеденного стола – самобранка от Волжского Альтернативного. Разумная скатерть, которая сама готовила, сама накрывала, сама мыла посуду, свела к минимуму количество кухонных шкафов. В центре столовой красовался коньячного цвета холодильник со встроенным телевизором – вот, собственно, и всё. По всем остальным вопросам – от утренней чашки берёзового сока до званого ужина на восемь персон с пятью переменами блюд – следовало обращаться к самобранке.

– Левашики?! Генри, это что – леваши? Неужели мои любимые, рябиновые? – чуть не расплакалась Екатерина, зайдя в квартиру, которая на ближайшие недели (это в лучшем случае) должна была стать её единственным домом. Одна спальня, столовая, гостиная, холл и два санузла – скромненько, не сравнить с дворцовыми просторами. – Откуда? Как?

– Очень просто, – довольно улыбнулся Генри. – Пока мы с тобой ехали, забронировал через перстень свободную квартиру, оплатил онлайн, сразу же получил электронный код от замка и пароль от скатерти. Ну и решил сделать тебе сюрприз. Тут же послал самобранке дистанционный заказ. Консьерж только загрузил в неё необходимые продукты. Ловко, да?

– Не то слово, – неразборчиво отозвалась Екатерина, вгрызаясь в леваши, как голодная белка. – Не зря я вышла за тебя замуж. Вот бы ты ещё главную мою