Разрушенные клятвы - Катарина Маура

Особенно сейчас.

Вечеринка, на которую нас пригласили, организована Лексингтоном. Из всех братьев и сестер Зейна именно он и Сиерра ненавидят меня больше всех. Арес, Лука и Дион относятся ко мне холодно, но хотя бы ведут себя вежливо — не так тепло, как раньше, но, по крайней мере, без вражды. А вот Лекс уверен, что я принесу его семье только беду. Даже Сиерра со временем смягчилась, а он — нет. И самое ужасное, что я не могу его винить. Единственное, что мне остается, — это не усугублять его мнение обо мне.

— Ты не можешь это надеть.

Я резко оборачиваюсь, прижимая руку к груди от неожиданности, и роняю платье. В дверях стоит Рейвен, вздыхая, словно заранее знала, что так и будет. На ней роскошное темно-красное платье, расшитое замысловатыми узорами из бисера и кружева — ее фирменный стиль узнаваем с первого взгляда.

Она протягивает мне чехол с одеждой.

— Я одеваю всех женщин нашей семьи на эти приемы. Ты — не исключение, Селеста.

Я принимаю подарок с тяжестью в душе, не в силах произнести ни слова. В горле встает ком. Столько всего хочется сказать…

— Спасибо, — шепчу я, голос предательски дрожит.

Рейвен внимательно смотрит на меня, словно раздумывая, а затем тихо вздыхает:

— Я вижу, как сильно ты стараешься, Селеста… Но если ты действительно хочешь загладить свою вину, просто сделай его счастливым. Верни Зейну ту радость, которую забрала, когда ушла.

Ее слова вонзаются в грудь острым лезвием, и я киваю, ощущая, как глаза наполняются слезами.

— Я хочу этого.

И это правда. Пусть Рейвен никогда не поймет, насколько больно мне это признать, но это истина. Чем дольше я живу с Зейном, тем сильнее жажду, чтобы он смотрел на меня без страха, без той стены, что всегда между нами. Я хочу вернуть смех, легкость, нежность. Я засыпаю рядом с ним каждую ночь, но каждое утро просыпаюсь с чувством, будто теряю его еще сильнее.

День за днем я делаю именно то, в чем обвиняет меня Лили в моих ночных кошмарах, — забываю ее. Двигаюсь дальше с Зейном. И каждый раз, осознавая это, я чувствую, как счастье, которое я позволила себе испытать, мгновенно растворяется, а любые новые воспоминания окрашиваются в оттенок вины.

Рейвен проводит рукой по своим гладким волосам, на ее лице отражается внутренний конфликт.

— Он любит тебя, знаешь? Мне кажется, он никогда и не прекращал.

Я смотрю на нее в полном изумлении. Она улыбается — ее глаза полны надежды. А потом просто уходит, лишь на мгновение задержавшись в дверях, чтобы бросить на меня еще один ободряющий взгляд.

Любовь. Мы так далеки от нее. Я знаю, что значит быть по-настоящему любимой Зейном Виндзором. Я была центром его вселенной. И ничто не может сравниться с этим. Зейн больше не любит меня. Не так, как раньше.

Грудь сдавливает тоска, пока я осторожно достаю из чехла платье, оставленное Рейвен. Тот же глубокий красный оттенок, что и у нее, но фасон другой. Завтрашние заголовки газет будут пестрить ее новой коллекцией, демонстрируя «девушек Виндзор» в ее нарядах. Слишком поздно переживать. Я могу хотя бы достойно представить ее бренд.

Пока я натягиваю платье, бережно расправляя ткань, воспоминания вспыхивают в голове. Я помню, когда ее модный дом был лишь мечтой, а теперь я стою глядя в зеркало, облаченная в одно из ее бесценных творений. Гордость за нее смешивается с горьким сожалением. Мы почти не знаем друг друга теперь.

— Готова?

Я резко оборачиваюсь, и взгляд Зейна тут же темнеет.

— Черт, — хрипло выдыхает он, проводя рукой по волосам.

Его глаза скользят по моему телу с такой жадностью, что мне становится трудно дышать. Он делает нерешительный шаг вперед, и я встречаю его на полпути, сердце колотится в груди.

Рейвен говорила о любви. Но я знаю — это не она. И все же, когда он смотрит на меня, будто я — все, чего он жаждет, мне почти хочется поверить.

Зейн тяжело дышит, мягко касаясь локонов, обрамляющих мое лицо.

— Моя жена… чертовски красива.

Я улыбаюсь, когда замечаю, как его глаза едва заметно расширяются. Он не собирался говорить это вслух.

Зейн прочищает горло и отдергивает руку.

— Нам пора. Лимузин уже ждет.

Его лицо закрывается, как ставни в пустом доме. И меня накрывает чувство потери. Эти короткие моменты… Они как наркотик. И с каждым днем я хочу их все больше.

Зейн сидит напротив меня в лимузине, и каждые несколько секунд я ловлю на себе его взгляд. Словно он просто не может удержаться. Я улыбаюсь, напряжение в груди немного ослабевает. В его внимании есть нечто завораживающее, что сводит меня с ума, заставляя бабочек в животе биться сильнее.

— Ты выглядишь, как чертова богиня, — наконец выдыхает он, голос его звучит мучительно.

— А ты, дорогой муж… выглядишь так, будто хочешь оттрахать свою богиню прямо сейчас, — дразню его, не в силах удержаться. Такие моменты делают мой день. А может, и всю неделю.

Зейн усмехается, и этот звук заставляет мое сердце пропустить удар. Он качает головой, словно укоряя меня, но тут же хватает мою руку, сплетая наши пальцы.

— Я это сделаю, Селеста. Запомни это, когда каждый мужчина в зале будет жаждать твоего внимания. В конце вечера ты окажешься в моей постели. Ты моя. И когда ночь закончится, именно я сниму с тебя это платье.

В его взгляде вспыхивает собственнический огонь, и я краснею, чувствуя, как сердце колотится быстрее.

— Тогда, Зейн, не забывай, кому принадлежишь ты, — тихо отвечаю я, едва касаясь его пальцев. — Когда сотни женщин будут просить тебя о танце, помни, что это я ношу твое кольцо.

Его губы растягиваются в довольной улыбке, и в этот момент лимузин останавливается. Дверь открывается, и Зейн выходит первым. Вспышки камер взрываются ослепительным светом. Я замираю, паника сковывает ноги, и я едва не подворачиваю их на каблуках, пытаясь выбраться из машины.

Зейн смеется и, не раздумывая, опускается передо мной на колено, аккуратно расправляя подол моего платья.

Репортеры сходят с ума.

— Миссис Виндзор, — шепчет он, едва слышно среди грохота голосов и щелчков затворов. — Я всегда был твоим.

Мои глаза расширяются, но прежде чем я успеваю что-то сказать, он берет меня за руку и ведет