Разрушенные клятвы - Катарина Маура

Когда он проводит рукой по волосам и отводит взгляд, я получаю свой ответ. Я выскальзываю со своего места, прежде чем он успевает отвергнуть меня, отбрасывая свою уязвимость в пользу храбрости. Взгляд Зейна скользит по мне, когда я отодвигаю его стул и освобождаю себе место. Он тихо вздыхает, его конфликт очевиден, когда мои руки обвивают его плечи, и я сажусь к нему на колени, оседлав его.

Мое сердце колотится, когда я приподнимаю его лицо и заставляю его смотреть на меня, дыхание тяжелое и рваное.

— Я хочу тебя обратно, — повторяю я, голос твердый и уверенный. — Я хочу нас обратно.

Зейн хватает меня за талию, его выражение лица темнеет, и я уверена, что он сейчас оттолкнет меня, но потом он крепче сжимает меня, его глаза закрываются, когда он опускает лоб на мое плечо.

— Это невозможно, Селеста, — шепчет он, его голос полон сожаления.

Я провожу рукой по его волосам, касаясь его с нежностью.

— Посмотри на меня, — прошу я.

Зейн отстраняется, уступая моей просьбе, но в его взгляде читается глубокая внутренняя борьба, словно он отчаянно хочет мне отказать, но не может. Я никогда не видела его таким измученным, и это только усиливает мою надежду.

— Я люблю тебя, Зейн. Несмотря на все, после всего, что мы пережили, я люблю тебя. Я боролась с этим, ненавидела себя за это, но я не могу изменить этого. Я люблю тебя, и я знаю, что буду любить тебя до последнего вздоха. — Я кладу ладонь на его сердце, как всегда раньше. — Не можем ли мы просто начать заново? Я больше не хочу жить в прошлом, Зейн. Я хочу будущее, которое мы всегда думали, что у нас будет.

Он внимательно изучает мое лицо, и его дыхание становится неровным. Его выражение лица ясно говорит мне, что он тоже этого хочет. Зейн, возможно, уже не тот человек, которого я знала раньше, но я все еще чувствую, что знаю его лучше, чем он думает.

— А как же Лили? — шепчет он, почти как будто боится произнести ее имя.

Чистая агония пробегает по мне, оседая в груди. Я закрываю глаза, вдыхая глубоко, собираясь с силами. Она никогда бы не простила мне слова, которые я собираюсь сказать, но я больше не могу сдерживать их.

— Она ушла, Зейн, но мы все еще здесь, и каким-то образом, несмотря на все, что стоит между нами, мы нашли дорогу друг к другу. Это должно что-то значить, правда? Пора мне попрощаться с ней. Лили, которую я знала… я думаю, она бы хотела, чтобы я была счастлива, а правда в том, что... без тебя я не могу быть счастлива. Я люблю тебя, Зейн, достаточно сильно, чтобы простить тебя.

Я должна присутствовать на ее поминальной церемонии на следующей неделе, и я планирую попросить у нее прощения, а затем попрощаться навсегда. Если я продолжу цепляться за нее так, как я это делала до сих пор, это будет продолжать медленно меня разрушать, и я просто не верю, что она бы этого хотела. Возможно, она не хотела бы видеть меня с Зейном, но я думаю, она бы поняла. Я надеюсь, что она хотела бы, чтобы я была счастлива, и становится все более очевидным, что без него я не смогу найти счастья.

Зейн напрягается, его челюсть сжимается, и на его лице появляется выражение глубокого разочарования.

— Мы не нашли дорогу друг к другу, Селеста, — говорит он, его голос становится жестким. — Нас просто вынудили быть вместе. И, честно говоря, если бы у меня был выбор, я бы никогда не выбрал тебя. Ты говоришь, что прощаешь меня? Но ты не можешь простить меня за то, чего я не совершал. — Он отпускает меня, его руки опускаются в стороны. — Я устал, Селеста. Устал от обвинений, от разрушенного доверия. Я устал любить тебя больше, чем ты когда-либо любила меня.

Глава 78

Селеста

— Я рад, что ты пришла, — говорит отец Лили, когда я вхожу в церковь.

Свежая волна горя накрывает меня, грозя утопить, и я делаю глубокий, успокаивающий вдох. Здесь проходили ее похороны. В одно мгновение я словно снова оказываюсь в прошлом — в тот момент, когда нам сообщили, что ее тело нашли.

— Я бы ни за что не пропустила это, Рэймонд, — бормочу я, натягивая на лицо улыбку, в то время как чувство вины тяжелым камнем оседает в груди. Правда в том, что я едва не осталась дома. И если бы не мучительное раскаяние от одной только мысли, что мне хочется двигаться дальше, меня бы здесь не было. Меня тошнит от того, как сильно я хочу забыть, когда-то поклявшись, что никогда этого не сделаю.

Рэймонд кивает, его лицо потемнело от боли.

— Я не думал, что ты придешь… Теперь, когда ты замужем за Зейном Виндзором.

Мое тело замирает, взгляд резко цепляется за его лицо. Чистый, первобытный страх оседает в желудке, перемешиваясь с чем-то похожим на горечь.

— Ты знал? — спрашиваю я, голос звучит резче, чем мне хотелось бы. — О них?

Я так и не рассказала ему, что Лили говорила мне. У меня не хватило духу признаться, что я тоже была одной из причин, по которым он потерял дочь. Это было чистое, эгоистичное малодушие — я не смогла справиться с чувством стыда, с грузом вины. Не смогла посмотреть ему в глаза и сказать, что это я была причиной, по которой она решилась прыгнуть, когда годами оставалась причиной, по которой она этого не делала. В ту ночь, каждый мой шаг навстречу только сильнее толкал ее к краю, подпитывая ее чувство вины.

Рэймонд изучает мое лицо, его взгляд полон боли.

— Ты все еще готова сказать несколько слов? — спрашивает он. — Ты и я — мы больше всех любили ее. Ты — одна из немногих, кто помнит ее такой, какой я хочу ее помнить. Такой, какой она была — прекрасной душой, пусть иногда и сломанной.

Его нежелание ответить прямо уже говорит само за себя. Я опускаю взгляд.

— Конечно, — отвечаю я, голос предательски дрожит. — Для меня это честь.

Он кивает и жестом приглашает