Божественная одержимость - Кристина Руссо

Я поняла, что он только что сделал.

Поцеловать кого-то на глазах у Коза Ностры означало пометить ее.

Он заявил на меня права.

И в этом мире это означало, что ни один другой мужчина не осмелился бы приблизиться ко мне сейчас.

Ким нарушила неловкость, не заботясь об этом. Она выдохнула с легким присвистом. — Срань господня. Ладно, тебе нужно кое-что объяснить. Я имею в виду, Тревор Су? Секси! Рада за тебя, Лия.

— Не называй ее парня сексуальным! — Крикнула шепотом Кармен, наконец появившись с другого конца комнаты.

— Эм, алло? — Я сразу узнала голос Франчески, когда она подошла с другой стороны. — Возможно, это была самая безумная вещь, которую я когда-либо видела на сборище мафии, а я видела очень сумасшедшее дерьмо.

Кармен приподняла бровь. — Безумнее, чем когда они отрубили член тому парню?

— Конечно. — Ким рассмеялась неприятно громко — именно это мне в ней и нравилось. Ее никогда не волновало, как она должна себя вести. Она представлялась так, как хотела; к черту все остальное. — Итак. Как долго это продолжается?

— Почти шесть месяцев.

— Не лги! — Франческа захихикала, толкнув меня локтем. — Я знаю, что у вас двоих были отношения в колледже. Я помню!

— О, Боже мой... — Я закрыла лицо руками, уже чувствуя, что краснею. — Все было не так.

— Эй. Не стыдись. Будь шлюхой, делай все, что хочешь. — Ким указала на меня пальцем, делая глоток текилы — или, может быть, водки — из бара. — Это то, чем я живу.

— Это правда?

Ким напряглась при звуке этого голоса.

Мне не нужно было смотреть, чтобы увидеть, что это был Тони, который подошел и присоединился к нашему кругу рядом с ней.

Он затянулся сигаретой, хмуро глядя на Ким сверху вниз, и выпустил дым ей в лицо. — Кейси, верно?

Он выглядел почти… Сердитым?

Я могу поклясться, что видела, как его коренные зубы сошлись вместе. Она тоже нахмурилась, ее голос был таким же фальшивым, как ее акриловые ногти, когда она наклонила голову. — Мужчина-шлюха, верно?

Прежде чем Тони успел ответить, Ким развернулась и поцеловала меня в щеку. — Удачи, детка. Позвони мне позже.

Тони проводил ее взглядом, когда она уходила, и веселье покинуло его. — С каких это пор малышка Кимми стала дерзить?

— Дерзить? — Франческа приподняла бровь идеальной формы, переплетя свою руку с моей. — Все, что я слышала, — это факты, братишка.

Мы рассмеялись, оборачиваясь и протягивая руку Кармен. Она тоже улыбнулась, присоединяясь к нам. — Пока, Тони.

— Эй! — Тони крикнул нам вслед. — А что случилось со свободой выбора?

— Я хочу жениться на твоей дочери. — Мой голос прогремел в тихой королевской комнате. Парадная дверь только что закрылась за нами, и ни у кого даже не было возможности присесть.

Энцо ДеМоне рассмеялся, усаживаясь в одно из кресел.

Я остался стоять, выдерживая взгляд Сальваторе Моретти, когда он положил руки на офисный стол и склонился над ним. — Если ты думаешь, что можешь просто войти сюда...

— Прошу прощения, если это прозвучало как вопрос. Я женюсь на Наталье. С твоего разрешения или без него.

— Я не позволю своей дочери попасть в пасть льву...

— Я влюблен в вашу дочь, дон Моретти. А она влюблена в меня.

— Теперь я знаю, что мальчик лжет, — проворчал Энцо.

— Я знаю, ты видел, как она поцеловала меня в ответ. Вы оба, — Закончил я, глядя прямо на Сальваторе.

— Это не...

— Я люблю ее. Мы вместе уже много лет. Я встречаюсь с вашей дочерью с тех пор, как мы вместе учились в Колумбийском университете.

Челюсть Сальваторе сжалась, неудивительно, что он был в ярости из-за того, что не знал о моих отношениях с Натальей.

— Даже если это правда, Сальваторе, — начал говорить Энцо. — Почему он ждал до сих пор? Он пытается вмешаться в наши деловые договоренности.

Порывшись во внутреннем кармане своего пиджака, не обращая внимания на глав и их солдат, наставивших на меня пистолеты, я вытащил бархатную коробочку, открыл ее и положил на стол.

— Я ждал подходящего момента, чтобы спросить ее.

Впервые за весь день в комнате воцарилась тишина, брови обоих Боссов взлетели до линии роста волос.

— Считайте этот брак между мной и вашей дочерью последним шагом к прекращению соперничества между нашими семьями.

Тяжелый взгляд Сальваторе задержался на мне. — Почему сейчас?

— Ничто не встанет между мной и женщиной, которую я люблю.

— Ты это говоришь уже в третий раз. — Голос Энцо заставил меня медленно повернуться к нему.

Признание мужчины в любви к женщине в преступном мире было опасным — то, что многие считали слабостью. Я никогда не чувствовал себя сильнее.

— Это правда, — признался я.

Он кивнул, затем встал и подошел к Дону Моретти, прежде чем тихо заговорить только с ним.

Они пожали друг другу руки, и Энцо повернулся ко мне, хлопнув по плечу, прежде чем уйти со своими людьми. — Удачи, хитрец.

Сальваторе глубоко вздохнул, откидываясь на спинку офисного кресла.

— Если она скажет да, она станет Су. Все обязательства перед Коза Нострой будут расторгнуты. Продолжение работы с нами будет ее выбором.

Ему это не понравилось, но, тем не менее, он пожал мне руку. Он раскрыл мой блеф. — Вот что я тебе скажу, парень. Надень ей кольцо на палец, и мы поговорим.

Когда мы вышли, вечеринка уже закончилась.

Я не знал, хочу ли я убить или поблагодарить Джованни.

Я знал, что это он прислал мне сообщение с фальшивыми новостями. Его здесь не было. Я использовал программу, чтобы просканировать записи с камер наблюдения всего здания на предмет распознавания его лица по дороге сюда. Ничего не всплыло. Кроме координат его частного самолета. Этот ублюдок был на высоте сорока тысяч футов.

Мне, черт возьми, не нравилось быть пешкой в его игре.

Но, сделав Наталью своей женой, я, возможно, впервые в жизни смогу его простить и забыть.

Холодный воздух коснулся моих щек, когда я плотнее натянула одеяло на плечи. С террасы пентхауса Зака открывался вид на город, серый горизонт, затянувший небо. До нас доносились редкие автомобильные гудки и гул жизни внизу.

Дверь на террасу скользнула в сторону, и Зак вышел наружу, присоединяясь ко мне за столом. Он мгновение изучал меня, прежде чем заговорить. — Я слышал, что Тревор сделал сегодня днем у итальянцев.

Я напряглась, крепче вцепившись в пушистое одеяло. Воспоминание о поцелуе Тревора все