Божественная одержимость - Кристина Руссо

еще горело в моей памяти. Покинув мероприятие, чтобы выпить с девушками на улице — после инцидента вся посиделка пошла насмарку — я вернулась к Заку, чтобы провести время с Марией.

— Он не имел права, — пробормотала я низким, но резким голосом.

Зак приподнял бровь и продолжил ровным тоном. — Если ты хочешь злиться на кого-то, тебе следует злиться на меня. Это я причинил боль Марии. Это я втянул Тревора в эту заваруху.

Я бросила на него взгляд. — То, что произошло между тобой и Марией, было сложным и это не мое дело. Но Тревор — мой парень, Зак. Он был должен мне правду. Он был должен мне верность.

— Если бы все было наоборот, — сказал Зак, наклоняясь вперед, — разве ты не встала бы на сторону Марии, хотя мы дружим уже много лет?

Я открыла рот, чтобы возразить, но не смогла произнести ни слова. Я ненавидела то, что он был прав, и мое молчание подтверждало это.

Зак вздохнул, выражение его лица смягчилось. — Если Мария нашла в себе силы простить меня… Я уверен, ты сможешь простить Тревора. Он не идеален, но ты знаешь, что ради тебя он перевернул бы небеса и землю.

Я не ответила, тяжесть его слов тяжелым грузом легла у меня в груди.

Дверь на террасу снова скользнула в сторону, и оттуда вышла Мария, держа в руках две тарелки с едой. Аромат ее стряпни окутал нас, теплый и успокаивающий, но в животе у меня вместо урчания все сжалось.

— Ужин готов, — с улыбкой объявила Мария, расставляя тарелки на столе.

Зак встал и, быстро поцеловав ее в висок, прошел мимо нее и направился на кухню, чтобы принести остатки ужина. Она улыбнулась, ее щеки порозовели.

Вид их непринужденной привязанности, легкость, с которой они все уладили, поразили меня, как удар под дых.

Я сглотнула и вернулась к еде, положив себе на тарелку восхитительную порцию макарон. До меня донесся слабый запах мяса. Мой желудок болезненно скрутило, и внезапно от тошноты, которую я игнорировала весь день, стало невозможно избавиться.

Повернувшись на стуле, вцепившись руками в край большого растения в горшке у стола, я согнулась пополам и опорожнила желудок.

Глава 54

Настоящее

Передо мной простиралась Пятая авеню, ее золотистое сияние мерцало в сгущающихся сумерках, отражалось от стеклянных витрин магазинов и разливалось по оживленным тротуарам. Случайный смех или обрывки разговоров сквозь гудки такси и гул проезжающих машин. Прохладный воздух с теплым ароматом жареных каштанов и хот-догов от уличного торговца.

Я покинула квартиру Марии и Зака несколько часов назад без предупреждения — только с благодарственной запиской, соврав, что собираюсь отдохнуть в отеле, в котором я остановилась.

Никто не знал, где я и куда ушла. Я исчезла, чтобы привести в порядок голову; прогулятся по центру города, как всегда любила делать.

Я шла по краю Центрального парка, где падающие осенние листья создавали контраст с Бетонными джунглями. Городской шум никогда не беспокоил меня, и меньше всего сегодня вечером.

Мне нужен был воздух; время, чтобы распутать клубок эмоций, от которых я, казалось, не могу избавиться.

Отвлекшись на собственные мысли, я свернула направо, в Центральный парк, но тут же резко остановилась.

Тревор был уже там, прислонившись к калитке, с букетом розовых пионов в руке — моих любимых. Ждал меня.

Мое сердце замерло само по себе.

Он выпрямился, как только увидел меня. Его строгий чёрный костюм был нехарактерно немоден на фоне осенних пальто и шарфов остальных.

— С днем рождения, — тихо произнесла я, подходя к нему.

Он улыбнулся, легкий вздох веселья вырвался у него. — Спасибо, Наталья.

Я приподняла бровь, останавливаясь перед ним. — Первое сентября. Ты думал, я забыла?

— Я имею в виду...

— Я бы сказала тебе сегодня днём, но ты не оставил мне много времени для разговоров.

Его улыбка была мрачной. — Я знаю. Мне жаль. Я должен был поговорить с твоим отцом.

Я кивнула. — Как ты узнал, что я приду сюда?

— Я не знал, — признался он низким и грубым голосом. — Но я надеялся. — Его темные глаза смягчились, и он протянул букет, его пальцы коснулись моих, когда я взяла их. — Я знаю, что это ничего не исправит, но...

— Спасибо. Я люблю их.

Он моргнул, его полуночные глаза изучали мои, очевидно, застигнутый врасплох моей мягкостью и отсутствием гнева. Когда он потянулся к моей руке, я не остановила его.

— Я облажался, Наталья, — начал он. — Не только в этот раз, но и очень много раз. Мне не следовало помогать Заку. Я знал, как много Мария значила для тебя, и все равно действовал из преданности ему, не задумываясь о том, как это причинит тебе боль. Я предал твое доверие, и это не то, к чему я отношусь легкомысленно.

Я открыла рот, чтобы вмешаться, но он сжал мою руку, схватив ее обеими своими грубыми ладонями и поднеся к своей груди.

— Пожалуйста, дай мне закончить, детка. — Пробормотал он. — Я скрыл от тебя, потому что я думал, что защищаю тебя. Я говорил себе, что избавляю тебя от боли, но я был просто трусом.

Я уставилась на него, крепче сжимая стебли цветов.

— Я не прошу тебя простить меня сразу, — Продолжил он. — Но я прошу дать мне еще один шанс показать тебе, что я могу быть лучше. Для тебя. Потому что для меня нет ничего — никого — важнее тебя, Наталья. Я люблю тебя, — прохрипел он, еще сильнее прижимая мою ладонь к своей груди, и я почувствовала под ней грохочущий орган. — Я не могу сделать это без тебя, детка.

— Что? — Я выдохнула.

— Все. Ничто из этого не имеет значения, если ты не со мной.

Искренность в его голосе распутала что-то внутри меня, тугой узел разочарования и печали ослабевал с каждым словом. Я вздохнула, качая головой, хотя во мне больше не осталось гнева.

— Я понимаю, почему ты сделал то, что сделал, — начала я, мой голос был мягче, чем я намеревалась. — Зак твой брат во всех отношениях, кроме крови, точно так же, как Мария для меня. Я бы сделала то же самое для нее.

— Прости, что я не был верен тебе. Я должен был сказать тебе правду.

— Они оба сказали мне, что вся ситуация не была черно-белой. Это было сложно для всех, — просто сказала я.

На его лице промелькнуло облегчение. — Значит ли это, что ты думаешь, что сможешь простить