Заложница - Элисон Эймс

Валдус вернулся к своему невероятному темпу, не оставляя ей выбора — идти за ним или волочиться следом.

И все же он оставил ее одну. Нетронутой.

Почему? Он мог бы легко затащить ее в грязь и взять, но не сделал этого. Потому что ждал лучшей возможности? Или потому что действительно имел в виду то, что сказал раньше, что она ему не нужна? Ее муж никогда не отказывал себе, когда у него появлялось настроение пошалить, но он также никогда не давал ей еды или воды, не ожидая чего-то взамен.

В ее мозгу один за другим проносились вопросы о характере ее нового похитителя, смятение, настороженность и любопытство боролись за господство — пока ее не осенило, что она упустила шанс ударить его, отвлекшись на неприятные ощущения.

Тогда она просто разозлилась.

Глава 9

Какое-то время они бежали со спринтерской скоростью, повороты становились все более узкими. Последствия ее неудачи били по Еве с каждым шагом.

Она запаниковала. Не смогла сохранить хладнокровие, и теперь наноботы включились в работу, стимулируя ее гормональный цикл, и ее обдало жаром.

Наноботы касались внутренний поверхности ее бедер. Вызывали боль в ее чувствительной груди. Набухающем клиторе. Каждый шаг приводил к мучительному трению и пульсации, словно насмехаясь над ней, ведь ее похититель был прав. Она не более чем приманка, племенная девчонка и невеста. Именно та, кем ее сделал Холлисворт.

Успокойся! Она заставила себя сделать глубокий вдох.

В конце концов, она не в первый раз оказывалась в таком положении. Несколько раз, пока она была в бегах, таблетки заканчивались раньше, чем находила поставщика, которому могла бы доверять. Во время этих моментов отыскать донора спермы получалось на удивление легко.

Объяви, что тебе нужен секс, и мужчины из Совета и не только в изобилии готовы подчиниться. Некоторым не требовалось больше ничего, кроме ее признания, и они сразу же широко раздвигали ее ноги, прежде чем она успевала снять одежду. Другие настаивали на том, чтобы не торопиться. Лапая ее грудь, ощупывая по какой-то беглой схеме: рука здесь, рот там, повернуть и сжать — они, казалось, ожидали, что это вызовет желание и возбуждение — как будто она этого хотела. На самом деле эти грубые, хаотичные ласки порождали у нее только отвращение.

Даже ее попытки представить каждый сексуальный акт как победу над Холлисвортом — ведь внутри нее был не он — ни к чему не приводили.

Это совсем не ощущалось победой. Лишь очередная зарубка на душе.

Потому что она знала правду. Был ли это он или кто-то другой, Ева все еще находилась под контролем наследия своего мужа. Ее все еще заставляли раздвигать ноги и быть шлюхой, как он и задумал.

И она никогда не освободится от него, пока не избавиться от нанотехнологии в своем теле раз и навсегда.

Ева пыталась дышать, преодолевая нарастающий прилив паники.

Она должна найти способ достать таблетку. Украсть этот кусок руды и сбежать, пока ее не заставили умолять очередного грубияна, ненавидящего ее, совершить немыслимое.

— Может… может, мы остановимся, чтобы попить воды? — Ева подавила слабый стон.

— Нет.

Он стремился к определенной цели. Ева была уверена в этом. Так же как и в том, что куда бы они ни направлялись, это не сулит ей ничего хорошего.

Плотно сжав губы, она попыталась снова:

— Здесь всегда так?

Полная тишина.

Теперь, когда она накормлена и напоена, похититель, казалось, снова потерял к ней интерес.

— Пожалуйста. Мне… мне нужен перерыв. — Ева понимала, что испытывает судьбу, но какой у нее выбор у нее? Ей необходимо, чтобы путы между ними ослабли, и тогда она сможет взять свою таблетку. Альтернатива была слишком ужасной, чтобы думать о ней. — Просто небольшой отдых…

Путы на ее запястьях натянулись, как только Валдус дернул ее вперед и вниз.

В момент, когда ее задница коснулась пяток, Ева отпрянула назад, ее связанные руки взметнулись вверх, чтобы защитить лицо, готовясь к удару.

Только боль так и не пришла.

Ее взгляд устремился на похитителя.

Он внимательно рассматривал ее спину, сжав брови в одну линию. Его руки, все еще крепко сжимавшие оружие, не приближались к ней.

Жар опалил ее лицо и шею.

Она пыталась внушить себе, что не имеет значения, о чем он думает, но, опустив руки обратно на колени, не смогла встретиться с ним взглядом.

И тут с другой стороны скалистого выступа раздался крик о пощаде, за которым последовало грозное рычание. Все остальные заботы тут же вылетели из головы.

Ева знала эти звуки.

Тело пробрал ледяной озноб.

Она ждала момента, когда Валдус отвлечется, но не такого. Да никогда в жизни.

Мозолистая рука накрыла ее рот, заглушив протест в горле.

— Ни звука. — Глубокий голос похитителя прошелестел у нее над ухом. — Не меньше семи заключенных на другой стороне этой скалы. Они не знают, что мы здесь, и пусть так и останется.

Сердце с силой заколотилось о ребра, но ей удалось кивнуть.

Его рука опустилась.

Ева судорожно втянула воздух.

Она видела, как ее похититель без проблем расправился с тремя нападавшими, но с семью? Шансы невелики.

— Дай мне оружие, — пробормотала она. — Я тоже могу драться.

В его взгляде вспыхнуло ослепительное веселье.

— То есть ты можешь ударить меня ножом в спину? Я так не думаю.

— Мы не можем просто сидеть и ничего не делать.

Валдус притянул ее к себе, пока они не оказались нос к носу.

— Единственный вариант, который поможет тебе выбраться отсюда, — это смерть. Мне вставить тебе кляп, или ты будешь хорошей пленницей и заткнешься к черту?

Ее рот захлопнулся.

Он удовлетворенно кивнул.

— Мы ждем.

Ева снова возненавидела его.

Он был чудовищем. Бесчеловечным зверем.

Крики с той стороны становились все громче.

Пот струился по спине Евы, кожа то вспыхивала, то покрывалась холодными мурашками, дыхание становилось все более учащенным, когда воспоминания, которые она хранила в глубине души, вырывались на поверхность, требуя своего. Она пыталась вспомнить, что делала Белла. Где они могут ее искать. Вычислить количество руды, необходимое для изготовления сыворотки.

Ничего не получилось.

Крики сменились визгом с более высокой тональностью. Совсем как ее собственные.

За исключением того, что она умоляла. Кричала. И в конце концов, ненавидя себя, широко раздвинула ноги и пообещала подчиниться, когда…

— Здесь четыреста двадцать семь километров туннелей. Мы называем это лабиринтом. — Внезапное прикосновение теплых губ к кончику уха резко отличалось от льда на