Измена. Вычеркнуть любовь - Ася Исай

— Что именно она сказала? — голос глухой, чужой. — Достаточно, чтобы я поняла — ты по уши в дерьме, Виктор. И она готова утопить тебя в нем, если ты не вернешься.

Он медленно оседает на стул, обхватывает голову руками. В эту минуту он не похож на успешного бизнесмена, владельца строительной компании. Просто уставший мужчина, загнанный в угол. Мальчишка, который наделал глупостей и не знает, как выпутаться.

— Всё не так, как она говорит. Да, были… нарушения. Но я пытаюсь всё исправить. Вернуть деньги. — Ради неё пытался? — Ради тебя, — он поднимает голову, смотрит мне в глаза. Взгляд отчаянный, почти безумный. — Ради нашего ребенка. Я хочу начать с чистого листа, Таня. Хочу быть тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. Которым должен был стать давно. — Слишком поздно, Виктор. — Нет! — он вскакивает, опрокидывая стул. — Не говори так. Пожалуйста. Я всё исправлю. Продам бизнес, квартиру, машину. Верну все до копейки. Начну сначала. Только дай мне шанс… — Мне нужно подумать, — выдавливаю из себя. Голова кружится. Малышка беспокойно ворочается. — Иди домой, Виктор.

Он кивает, тяжело поднимается. Поднимает ящик с инструментами, направляется к двери. У порога оборачивается.

— Кстати, я кое-что оставил в гостиной. Нашел тут недавно… Подумал, тебе будет интересно.

Дверь закрывается. Я стою посреди кухни, обнимая живот. Малышка толкается, словно чувствует моё волнение.

Как любопытная мышка бреду в гостиную. На журнальном столике обычная обувная коробка. Старая, потертая по краям.

Руки дрожат, когда снимаю крышку.

Господи.

Сверху наше свадебное фото. Мы такие молодые, такие счастливые. Я в простом белом платье, купленном на последние деньги. Он в единственном костюме.

Смеемся, глядя друг на друга. Помню этот момент. Фотограф сказал какую-то глупость, и мы не смогли сдержаться.

Под фото стопка конвертов. Узнаю свой почерк, голубую бумагу. Это же… Это же вся наша переписка за те два года, пока Виктор был в армии.

Мои руки дрожат сильнее, когда я достаю первое письмо. Разворачиваю пожелтевший листок.

"Витя, любимый, прошла всего неделя, а я схожу с ума. Дом пустой без тебя. Глупая сентиментальная женщина, да?"

Слезы капают на выцветшие чернила. Беру следующее письмо.

"Милый, сегодня ровно месяц, как ты уехал. Я повесила календарь на холодильник и вычеркиваю каждый день. Выглядит как вечность, но я справлюсь. Ради нас справлюсь."

Господи, какой же я была наивной. Верила в приметы. Верила в вечную любовь. Верила ему.

Под письмами фотографии. Новый год, обнимаемся под елкой в общежитии, вокруг гирлянды и мандарины. Мы на выпускном, я в ужасном платье с рюшами, но такая счастливая. Он смотрит на меня так, словно я восьмое чудо света.

Он хранил всё это. Хранил нашу любовь, наше прошлое, наши мечты. Зачем? Зачем, если я была ошибкой?

Зачем, если Алина — его выбор?

Закрываю глаза и пытаюсь представить будущее. Но вижу только туман.

Смогу ли я простить? Нужно ли? Малышка толкается особенно сильно, словно пытается достучаться до моего сердца.

Что, если он снова предаст? Что, если Алина исполнит угрозы?

Но что, если нет? Что, если он действительно изменился? Что, если эти письма, фотографии — доказательство того, что он всегда любил меня? Что, если мы упускаем шанс стать семьей?

Господи, я не знаю, что делать. Сердце кричит: прости, дай шанс, вы же любили друг друга! А разум холодно напоминает: он уже предавал, он бросил тебя, он трус и лжец.

Острая боль пронзает низ живота, заставляя согнуться пополам. Коробка падает, фотографии разлетаются по полу веером — наше прошлое, разбросанное, как и наша любовь.

— Ай! — хватаюсь за подлокотник дивана.

Еще одна волна боли, сильнее. Между ног становится мокро и тепло. Смотрю вниз — по ногам течет прозрачная жидкость.

Воды. Это отошли воды.

— Нет, нет, нет… — паника накрывает с головой. — Еще рано. Еще целый месяц! Малышка, потерпи!

Но новая схватка скручивает меня пополам.

Телефон. Где телефон?

Ползу к сумке, роюсь трясущимися руками. Пальцы сами набирают номер. Его номер.

— Таня? — он отвечает сразу, словно ждал. — Ты плачешь? Что случилось? — Роды… — всхлипываю. — Кажется, начинается… — Что?! Черт, но ведь рано! — Я знаю! Я боюсь, Виктор! Вдруг с малышкой что-то не так? Вдруг я… — Тихо, тихо. Я сейчас буду. Слышишь? Пять минут, и я буду рядом. Держись, любимая. Держись за меня.

Любимая. Он назвал меня любимая. Как раньше. Любимая.

Сползаю по стене на пол, прижимая ладони к животу.

Малышка, потерпи. Еще немного. Папа едет. Твой папа едет к нам.

Глава 12

— Папа едет, малышка, — шепчу сквозь слезы. — Папа едет к нам. Ты только держись, слышишь? Еще немножко. Мы справимся. Мы обязательно справимся.

Новая схватка заставляет закричать.

Время тянется как резина. Секунды превращаются в часы. Я считаю время между схватками. Интервал меньше пяти минут. Это плохо. Это очень плохо!

Господи, почему именно сейчас? Почему не через месяц, когда малышка будет готова? Слезы текут от боли, от страха, от отчаяния.

Боюсь думать о том, как заканчивались все мои предыдущие беременности…

Наконец — визг тормозов под окном. Дверь распахивается.

— Таня!

Виктор. Он здесь. Падает на колени рядом со мной, хватает за руку.

— Я здесь. Всё будет хорошо. — Мне страшно… — слезы текут, не переставая, я даже не пытаюсь их вытирать. — Витя, мне так страшно. Еще слишком рано. А если с ней что-то случится? А если она… — Тсс, — он целует мои пальцы, каждый по отдельности, потом ладонь, запястье. Губы у него сухие, потрескавшиеся. — Знаю, родная. Мне тоже страшно до чертиков. Руки вон трясутся, видишь? Но мы справимся. Вместе точно справимся. Ты же моя сильная девочка. Самая сильная на свете. Держись за меня крепче!

Подхватывает на руки одним движением. Я обвиваю руками его шею, уткнувшись лицом в плечо. Вдыхаю знакомый запах. Он пахнет домом. Безопасностью. Всем, что я потеряла и что, возможно, уже никогда не верну.

— Никогда больше не отпущу, — он почти бежит к машине, прижимая меня к себе.

Он запрыгивает за руль. Машина срывается с места так резко, что меня вдавливает в сиденье. Виктор гонит как сумасшедший, но при этом умудряется аккуратно объезжать каждую кочку, притормаживать на поворотах.

Я стискиваю зубы, пытаясь не кричать, но стон всё равно вырывается.

— Витя… я боюсь. А если с малышкой что-то… — Наша девочка будет в порядке. Обязательно будет. — Быстрее… пожалуйста… — Уже, милая. Видишь, вон больница. Пять минут, и мы на месте.

Светофор. Красный. Виктор выругивается сквозь зубы, барабанит пальцами по рулю. Очень