Любимая дракона-императора - Виктория Дмитриевна Свободина

Драконы знатно порезвелись. Этой ночью Алмер ограничился тремя подходами без какого-то перерыва, после чего отнес мое дрожащее, уставшее, удовлетворенное тело в ванную, на удивление заботливо и бережно, собственноручно меня искупал, после чего принес обратно в постель, завернул в одеяло, прижал к себе и повелел спать.

Драконица послушно закрыла глаза. Она все еще контролирует тело. Впервые так долго. Почему она стала главной? Как надолго?

Лежала несколько минут, пока, наконец, не смогла сама пошевелить рукой. Судя по мерному дыханию, император уснул почти одновременно с драконицей.

Подношу руки к лицу. Пальцы дрожат, то ли после недавних усиленных физических нагрузок, то ли от пережитого мной стресса. По щеке покатилась слеза. По ощущениям, меня взяли особо извращенным способом и предал меня собственный зверь. Нет, не мой, я ведь с ним вместе не родилась, но сейчас мы в одной лодке, но драконице совершенно плевать на меня и мои желания.

Попыталась осторожно выскользнуть из объятий Алмера, но дракон даже во сне сжимает очень крепко, а при малейшей моей попытке высвободиться, его объятия становятся только крепче, еще и хмурится даже начинает.

Да, попала конкретно. Завтра ночевать сюда не приду, будет уважительная причина – битва между гильдиями, но что делать дальше? Почему драконица так себя повела?

Об этом я и спросить ни у кого не могу. Не поймут точно. Главное – как вновь не допустить эту пытку удовольствием, где ты даже слова сказать не можешь?

Пролежала без сна остаток ночи, иногда беззвучно плакала. Забылась только к утру. Разбудил меня Алмер.

– Шерр, просыпайся. К сожалению, сегодня подольше поспать не выйдет, большой совет назначен на это утро, и, как тебе известно, ты теперь обязана там присутствовать без каких-либо отговорок, – доносится до меня голос императора сквозь мутное варево тяжелого сна.

Что-то буркнула в ответ и продолжила спать. Мне на голову опускается мужская рука, гладит по волосам.

– Шер-р, – тянет император вкрадчиво, с чуть насмешливыми нотками. Где-то внутри меня на его голос откликается драконица, урчит довольно, отчего лично я холодею. Проверяю. Пока могу сама шевелиться. Кажется, Алмер каким-то образом приручил-таки мою драконицу. Поиграли в шахматы и вот, пожалуйста, она его, как бы абсурдно то приручение не было.

Да, больше никаких игр в шахматы.

Отодвинулась от мужской руки, с трудом разлепила глаза и молча направилась в ванную. Обсуждать с императором мое раздвоение личности опасно, придется слишком многое объяснять относительно моего иномирного происхождения.

Вернувшись из ванной, обнаружила, что Алмер все еще тут и даже не думал собираться, хотя время вроде как поджимает.

– Ваше величество?

– В чем дело, Шерр?

– О чем вы, ваше величество?

– Ты выглядишь печальной, и недовольной, что-то успело случиться за эту ночь?

– Все хорошо, ваше величество.

Направилась к гардеробной. Внутренне стараюсь успокоиться. Белый дракон достаточно хорошо меня читает. Ночью, видимо, он считывал довольство драконицы, а на утро получил от меня ледяной душ в эмоциях.

– Шерр, – в глазах Алмера вопрос, и пока его не получит, из спальни не выйдем.

– Я просто не выспалась, ваше величество. Кошмары снились.

Через силу выдавила из себя намек на улыбку.

– С этим можно помочь. К тебе сегодня зайдет лекарь и пропишет подходящие успокоительные отвары. Последние дни у тебя были довольно напряженные, так?

Когда мы с его императорским величеством выходим из покоев, стараюсь держаться от супруга подальше. Мало ли как отреагирует моя драконица на его близость. Вообще от белого дракона лучше быть как можно дальше и видеться реже, жаль, это трудновыполнимо, и день ото дня наоборот его становится в моей жизни только больше.

Придворные в коридорах, склоняются перед нами с императором в низких поклонах, при этом все равно успевают исподтишка бросать любопытные взгляды. Снова всем очень интересна личная жизнь императорской семьи. Как никогда мне хочется бушевать. Что-нибудь разбить, поскандалить, выпустить пар. Наверное, это даже никого не удивит, все-таки я черная драконица.

То и дело, пока идем, ловлю на себе задумчивые взгляды императора. Не знает он, какие серьезные у женушки проблемы с головушкой. Наверное, раз с драконицей договорился, думал, все теперь на мази, а тут такие эмоциональные качели с моей стороны.

Когда оказываемся в зале, где проводится большой совет, поудобнее располагаюсь в кресле, в намерении еще немного подремать. Все равно во всех прошлых советах я присутствовала больше как мебель. Больше законов не предлагала, у меня ничего не спрашивали и даже проголосовать ни за что не предлагали. Если буду демонстративно дремать, то это будет тот еще скандал, поскольку так вести себя в этом зале разве что только… я, когда ранение получила, и все думали, что я почти уснула. Оскорбление всему драконьему сообществу будет, но я и не против быть плохой скандальной императрицей.

Кстати, скандала может и не быть, если император в кулуарах обмолвится, что виноват он в том, что императрица ночью не выспалась. Не посмеют осуждать новобрачных.

Та-ак. А что это рир Роветан делает на совете? Она же пока еще в опале, хоть и прибыла ко двору для организации празднеств.

Перевела вопросительный взгляд на Алмера. Император понимает меня без слов.

– Присутствие на совете – почетная обязанность, к ней многие стремятся, но это все-таки обязанность, а не привилегия. Рир Роветан представляет здесь свой род, и пока она при дворе, это именно ее обязанность.

Ну-ну.

– Ваше величество, зачем придумывать столь сложные причины, сказали бы просто, что соскучились по рир Роветан, формально наказываете, но увидеть все-таки хочется.

Его величество искоса на меня осуждающе посмотрел, но ничего в ответ не сказал.

Начался совет. Хоть и дремлю, но краем уха все слушаю. Все же на совете полезно находиться даже в роли мебели, чтобы быть в курсе дел. А вот, уже пара важных раров из лагеря неприятелей уже прошипело про неподобающее поведение императрицы, но возмущения отбил император, не в кулуарах, а прямо на совете заявив, что императрица сильно устала и вся ответственность в этом на нем самом. Там рир Оникс от такого объяснения не расплакалась?

Я даже глаз приоткрыла, посмотреть. Нет, сидит, застыв, отстраненная, как будто задумалась о чем-то своем. разве что еще бледнее обычного выглядит.

Продолжаю в полусне размышлять о своем, воспоминания о ночи сильно портят