Красавица - Валерия Аристова

Мария достала из-за корсажа белый конверт и протянула Ролану. В этот момент послышались шаги, Мария юркнула в маленькую дверцу в другом конце комнаты, а он быстро спрятал письмо в карман.

В дверях появился Луи, белый, как воротник его рубахи.

— Идем, — сказал он.

Ролан последовал за ним.

Они вышли во двор, и слуга подвел лошадей. Луи взял повод, помедлил, стараясь успокоиться. Губы его дрогнули, и он посмотрел на Ролана.

— Она отказала мне. Отказалась ехать ко двору со мной. Она не хочет нарушать заповеди, — Луи провел рукой по шее коня, потом отвернулся, и стоял так, перебирая гриву.

Ролан помолчал.

— Марию тоже можно понять, — сказал он через некоторое время, — она мечтала стать королевой, и не согласится на роль фаворитки. Это унизительно.

Луи вскочил в седло, Ролан последовал его примеру. Началась гонка обратно в Блуа. Ролан, ехавший позади Луи, обернулся на дом, и увидел, как колыхнулась занавеска на втором этаже. Несостоявшаяся королева смотрела в след своему королю.

Когда они вернулись, праздник уже подошел к концу, и молодая королева, нервно покусывая локон, ходила из угла в угол в своей роскошной комнате, пытаясь угадать, куда же подевался ее супруг, до этого не пропустивший ни одной ночи.

Измена? Так быстро? Луи появился под утро, весь в пыли и пене, и никто не знал, где он был. В этот день он отвернулся от нее и затих, хотя королева чувствовала, как подрагивают его плечи. И только через несколько дней слухи о прибытии Марии Манчини в Блуа долетели до королевы. Маленькая светловолосая женщина не находила себе места от ревности. Но поделать с этим ничего не могла. Она была слишком мягка, чтобы устраивать сцены своему красавцу-супругу. Она боялась отпугнуть его, только-только начавшего привязываться к ней. Тереза промолчала, на следующую ночь как ни в чем ни бывало принимая его. И он тоже делал вид, что все в порядке. Хотя все было в полном хаосе.

...

"Дорогая моя Леда,

Пишу тебе сегодня просто для того, чтобы выговориться. Мы не виделись три дня, а я уже скучаю. Скучаю по твоим мудрым словам, ведь только ты способна утешить меня, по твоему мудрому молчанию, когда ты единственная, кто может столько слушать меня и не утомиться.

Конечно же речь пойдет об Одиссее. Я видела его сегодня, с очередной пассией. Он выбирает красивых женщин, и мне грустно от того, что он не считает красивой меня. Или нет, не так. Он не считает желанной меня. Я столько времени провела, созерцая его с его любовницами, что даже перестала ревновать. Честное слово, я привыкла к тому, что вокруг него крутятся женщины одна красивее другой. Я не хочу быть в их числе. Я решила, что он недоступен для меня и от этого мне стало легче. Если думать о нем, даже сохраняя какую-то надежду, если думать, что он недоступен, то, вполне возможно, через какое-то время я сумею его разлюбить. Ты же знаешь, я не воспринимаю чужих мужчин, как мужчин. Вот и он тоже станет для меня таким чужим мужчиной, женатым сразу на десятке прекрасных дам. Но все же я не могу не признать, что юная Афродита хороша, как сама любовь. И, возможно, ему нравится ее типаж больше, чем могла бы понравиться я.

Ты говоришь, что я должна вести себя с ним менее сдержанно, приоткрыть ему завесу своих чувств, дать небольшую надежду, играть и кокетничать. Я не умею этого, Леда. Я сразу же провалюсь. Я уже пыталась и потерпела фиаско. Либо я выложу ему все и останусь полностью беззащитна перед ним, перед его насмешкой и его умением манипулировать такими дурочками, как я, либо выстрелю в упор. Иногда я не только люблю его, но и ненавижу. Я не могла найти менее достойного человека, чтобы полюбить его. В Париже достаточно красивых и достойных молодых людей, которые будут счастливы пасть к моим ногам. Но я выбрала единственного, кого презираю, и чуть ли не единственного, кто не любит меня.

Вчера я, вдоволь насмотревшись на его милования с Афродитой, отправилась к себе и долго писала ему письмо. Просто чтобы выразить все, что я думаю о нем. О его поведении. О том, что он за человек. И о том, что я все равно люблю его. Боже, за что же мне это? Я столько времени хотела влюбить его в себя, что сама влюбилась в него! Когда я вижу его, все сжимается внутри. От тоски, от неразделенного чувства. От безысходности. Ну что поделать, вот таков человек. Будь он другим, возможно, я бы его и не полюбила.

Прости меня, дорогая, я так давно не видела тебя, и я так устала думать о нем плохо. Возможно, будь он более расположен ко мне, я бы не искала в нем недостатки, а смотрела бы через розовые очки.

Прилагаю письмо к Одиссею. Оно весьма забавно, но я столько слез пролила, пока писала его.

Твоя Артемида".

"Здравствуй, мой возлюбленный,

Ты никогда не прочтешь этого письма и никогда не узнаешь, что я чувствую к тебе. Я смотрю на тебя издали, и даже подходя к тебе, даже говоря с тобой стараюсь сохранить независимый и бравый вид. Ты никогда не угадаешь, как сильно я тебя люблю.

Бывает такое, что любовь не нужна. Моя любовь как раз из этого числа. Она не нужна тебе, но твоя любовь очень нужна мне. Я понимаю, что не могу получить ее. Я много раз пыталась сказать тебе о своих чувствах, но раз за разом ты отвергал меня. Нет, ты не говорил ничего, но было ясно, что мои намеки понятны тебе, но отвечать ты мне не будешь. Ты тот человек, чья лучезарная улыбка сводит меня с ума. Я много готова отдать за то, чтобы видеть ее вновь и вновь. Ты можешь быть таким милым, но чаще я вижу насмешку в твоих глазах. Как жаль, что я не могу заслужить твою любовь. Как жаль, что мы не можем быть вместе. Я готова на все — быть другом, любовницей, женой, кем угодно, только бы быть с тобою рядом. Но я снова и снова вижу других женщин там, где мне нет места.

Я скучаю. Люблю тебя, Одиссей. "