Красавица - Валерия Аристова

— Откуда у вас это? — повторила она одними губами, пытаясь разгадать загадку выражения его лица. Понял ли он, о ком идет речь? Только дурак не мог бы догадаться, о ком она писала с такой нежностью и страстью!

— Это письмо мне дала Мария Манчини. Так сказать, последняя гадость от несбывшейся королевы.

— Мария Манчини? — Диана была искренне удивлена, а потом ей стало противно.

Прав Ролан де Сен-Клер, нельзя посвящать в тайны бумагу. Мария Манчини и ее сестрица читали эти строки и смеялись над нею, над ее наивностью, над ее любовью и опасениями. Над нею. Над ним. Как будто ее любовь взяли и вываляли в грязи. Она прижала к себе потрепанные листы.

— Я давно хотел отдать вам, но постоянно забывал. Даже носил с собой в кармане, — он улыбался.

— Спасибо.

Сжимая письмо в руке, Диана вдруг поняла свою ошибку. Не важно, какой он человек. Не важно, как она относится к нему. Презирает, осуждает. Важно только то, что она его любит, а он ее — нет. Важно только то, что она не может вложить свою ладонь в его и почувствовать, как он сжимает ее руку. Как сжимал в замке Вороново гнездо — уверенно и одновременно нежно. Как много бы она отдала, чтобы вернуть те дни!

— За доставку письма есть плата, — он снова улыбался и именно лучезарно, улыбкой, от которой Диана сходила с ума.

Она вскинула на него глаза.

— Вы заинтриговали меня, как я уже сказал, — лицо его вдруг стало холодным и жестким, — я отдал вам письмо, никак не использовав его против вас. Вы же взамен скажите мне, кто Одиссей. Я ночи не сплю, пытаясь угадать, — он усмехнулся и снова стал собой, будто надел маску.

— Зачем вы прочитали его? — вспыхнула она.

Он дернул плечом.

— Я не очень благороден, Диана. Я не мог удержаться от любопытства. Даже не так. Мне и в голову не пришло оставить письмо непрочитанным.

Ветер ударил ей в лицо, сбив шляпку за спину. Диана стояла перед ним, смущенная, злая, а волосы ее трепал ветер.

— Даже не знаю, как оценить ваш поступок, — она отвернулась и стала смотреть на озеро по которому шла густая рябь, — с одной стороны вы мне его вернули, возможно, не показав всем своим подружкам и не посмеявшись надо мной с Луи за бокалом вина... а с другой стороны, я не уверена в этом. Письмо выглядит так, будто его много раз перечитывали, — она кинула на него взгляд и снова отвернулась, — но благородно с вашей стороны все же вернуть его мне. Как мне оценить это, Ролан?

Щеки его пылали. Повернувшись к нему, Диана испугалась его реакции. Губы плотно сжаты, глаза метают молнии.

— Вы всегда хорошо думаете обо мне, — усмехнулся он, — мне кажется, что хуже меня только Одиссей, — он сдержал огромное желание влепить ей пощечину и отвернулся, — или вам просто нравятся мерзавцы, поэтому вы и в друзья выбрали меня, а возлюбленные — Одиссея?

— Возможно, — Диана попыталась сдержать улыбку. Было весьма забавно слушать его рассуждения про Одиссея.

— Вот честное слово, — он взглянул на нее, — вы сумели меня заинтриговать. Я даже пытался вычислить, кто же может оказаться этим счастливчиком.

— И как, успешно? — она улыбалась теперь уже открыто.

— Если бы успешно, я бы вас не стал спрашивать. Просто отдал бы ему эту писульку.

Повисло молчание. Диана перебирала в голове разные варианты ответов, но ни один из них не подошел. Она сошла с дорожки, спустилась к самой кромке воды. Ролан последовал за ней.

— Чем он вас привлек? — спросил он, видя, что Диана колеблется и ее надо подтолкнуть.

Она помолчала, смотря на него. Потом пожала плечами.

— Наверно тем, что он... это просто он, — она прикрыла глаза, боясь выдать себя, — тем, что он не такой, как все. Он неправильный. Но...я не могу сказать, как он поступит дальше. Никогда. Он красив. Мне нравится смотреть на него. Мне нравится, когда он касается меня, — она прикусила губы, чтобы они не дрожали, но они задрожали все равно и Диана вынуждена была отвернуться, — и тем, что с ним я чувствую себя спокойно и в безопасности. Я...я презираю его за то, как он поступает. За неразборчивые связи. За...многое. Но если бы он полюбил меня, я бы отдала ему все, что имею. И даже больше. Я бы отказалась от Савуара. Я бы просто уехала с ним...

Ролан боялся, что если пошевелится, то либо тронется рассудком, либо убьет ее. Задушит голыми руками. Его обуяла дикая ревность, такая, какой он еще не знал. Все, что он испытывал раньше показалось теперь детской игрой. Имя, и он бросится искать этого человека, и ничто не спасет его. Одно только имя, и один из них мертв. Двоим нет места на этой земле.

— Кто..., — ему казалось, что он кричит, но голос его был больше похож на шепот, губы пересохли и не слушались.

Диана обернулась и замерла, увидев белую маску вместо его лица. Она отпрянула, испугавшись за собственную жизнь.

— Кто он? — он шагнул за ней.

Она хотела закричать, но испугалась настолько, что голос у нее пропал и она могла только смотреть на него огромными от ужаса глазами, как жертва на удава.

А потом она облизала губы. Если бы ни этот жест, то, возможно, все разрешилось бы мирным путем. Но Диана облизала губы. Ролан, бывший и так на пределе, окончательно потерял голову. В этот момент он совершенно себя не контролировал. Он схватил ее за руки и, стараясь причинить как можно больше боли, сжал в объятьях. Диана попыталась вырваться, но руки его были как клещи. А потом он стал ее целовать. Как безумец, бросающийся в омут, надеясь найти забвение в смерти, так и он бросился за утешением к