Красавица - Валерия Аристова

Ролан молчал. Сказать ему было абсолютно нечего, потому, что он даже не задумывался над тем, какова цель его поездки. Ему хотелось быть как можно дальше от Парижа, он знал, чем будет занят в Индии и этого ему казалось достаточно. До последнего момента.

— Ну так?

— Мне просто надо уехать, — ответил Ролан тихо, — не важно куда. И не важно, что я буду там делать.

— Тогда почему в Индию? Может вам бежать в Англию? Или в снега Швеции?

— Я больше ничего не умею, — Ролан вымучено улыбнулся, — только разрушать. Зато это у меня отлично получается.

— Но пока вы заняты разрушением чужих жизней, вряд ли вам удастся создать свою. Законы жизни, молодой человек, неумолимы. Создать что-то может только тот, кто прикладывает к этому усилия, — кардинал снова закашлялся, — а разрушать... даже виртуозно, это может каждый.

— Что вы мне предлагаете, Ваше Преосвященство?

Тот усмехнулся:

— Да по сути ничего. Думайте. Вы умный человек, вы можете созидать. У вас в руках несметные богатства заокеанских земель, прекрасный флот, армия пиратов. У вас есть все, что только можно пожелать для хорошего активного созидания. Вы посмотрите на испанцев. Они разрушают чужие цивилизации, но на руинах они строят свою. Вы же просто разрушаете.

...Над словами кардинала Мазарини, Ролан де Сен-Клер раздумывал много дней и ночей. Стараясь не пускать в голову сводящие с ума мысли о Диане, он предпочитал думать над будущим. Он сможет завоевать ее только, если научится созидать. Что имел в виду кардинал? Карета несла его в Бордо, а он так и сяк прокручивал эти мысли, пока не пришел к неожиданному для себя решению. Возможно, кардиналу оно казалось бы логичным и простым, но Ролану потребовалось много времени, чтобы понять, что от него требуется.

Он создаст новый мир. Он объединит колонии, он завоюет новые земли. Но поставит для Дианы замок на скале, и разобьет парк, чтобы она могла гулять в нем и любоваться морем и звездами. Он создст заморское королевство, и станет достойным ее. И тогда никакая сила, никто, не сможет удержать его от брака с нею... Ни Луи, ни сам кардинал...

...

Сразу после дуэли Диана уехала в свой родовой замок. Примчавшегося следом герцога де Савуар она приказала не принимать, а если будет настаивать, травить собаками. Вместе с этими распоряжениями она передала для него короткое письмо, прочтя которое, герцог послушно повернул коня и отправился обратно в Париж.

"Если вы приблизитесь к моему замку на расстояние лье еще раз, наша свадьба не состоится. Если же вы проявите благоразумие и вернетесь в Париж, то я приеду к вам в марте к свадьбе Его Высочества. Я не беру назад свое слово. Мы обвенчаемся в назначенный день. Диана".

Все время, до самой свадьбы Диана ждала. В каждом стуке копыт ей казалось, что это Ролан приехал к ней из дальних стран, чтобы умолять не выходить замуж за Савуара.

"Скажи, что это я..."

Эти слова жгли ее. Диана постоянно вертела их в голове. Она постоянно думала о них, так и сяк прикладывая к ситуации. Выходило, что она не была безразлична Ролану де Сен-Клер. Возможно, он все же хоть немного дорожит ею, раз эти слова в момент страсти вырвались у него. Анализируя его слова и поступки, Диана приходила к выводу, что возможно в них было что-то еще, кроме банального любопытства. Она видела страсть в его глазах. Диана отлично знала, как выглядит влюбленный в нее человек. Она могла бы поручиться, что Ролан де Сен-Клер выглядел именно так, когда держал ее в объятьях.

Диана металась по парку, пытаясь докопаться до сути. Что было это, любовь или мимолетно разбуженная в нем страсть? Ей очень хотелось, чтобы он любил ее, поэтому она боялась ошибиться, приняв желаемое за действительное. За несколько месяцев затворничества Диана дошла до той стадии, что готова была напрямую спросить у него, что он чувствует к ней, будь он для нее доступен. Потом она одергивала себя, говоря, что сама своими ушами слышала, как он отказался от нее, что много раз имея возможность овладеть ею, он ни разу не воспользовался случаем. Он говорил это Савуару, и Диана не имела причин ему не верить.

Измученная борьбой с самой собой, она готова была уже написать Ролану письмо, и даже несколько раз начинала его, но тут же мяла листок. Она не переживет, если он ответит "нет". Лучше мучиться неизвестностью, имея минимальную надежду, чем точно знать, что она обречена. Если он любит ее, думала Диана, он обязательно приедет до мая, чтобы сорвать свадьбу. А если не любит, то ей все равно за кого выходить замуж.

Диана вернулась в Париж в середине марта, как раз подоспев к трауру, в который погрузился двор после смерти Мазарини. Но подготовка к венчанию Его Высочества принца Орлеанского и Генриетты Стюарт шла полным ходом. Кто такой Джулио Мазарини? Итальяшка, забывший свое место. Двор жил привычной жизнью, и только королева-мать затворилась в своих покоях и никого не принимала. Развлечения и музыкальные вечера не были отменены, и только король, казалось, стал более задумчив. Филипп Орлеанский и Генриетта принимали делегации, двор веселился, но это был пир во время чумы.

Анри де Савуар уже не надеялся, что его невеста вернется к нему, и, увидев Диану на одном из вечеров, бросился к ней, опустился на одно колено, и долго не отпускал ее руки, покрывая их поцелуями. Глаза его сияли, а шрам, шедший через всю щеку, придавал мужества его холеному лицу. Диана старалась не смотреть на шрам, потому что он напоминал ей, что победитель не пожелал воспользоваться победой, победителю она оказалась не нужна. Придворные зааплодировали, и Луи провозгласил тост за влюбленных, соединяя руки Анри и Дианы над бокалом вина.

За какие-то недели двор сильно изменился. Анри рассказал Диане о чуде, при котором ему довелось присутствовать самому. Луи вызвали к Мазарини в последние минуты его жизни. Анри пошел вместе с ним, и стоял в дверях, когда король пал ниц у кровати умирающего, и кардинал возложил руку ему на голову. Мазарини шептал молитву, а Луи сдерживал