Летний сад - Полина Саймонс

– Ох, я не хочу говорить об этом сейчас.

– А я хочу. В ту ночь я был в ресторане, и с Маразовым были женщины, и одна из них, очень кокетливая, села ко мне на колени. Я был пьян, и молод, и самоуверен, как ты помнишь… и едва знал тебя. У нас с тобой были тогда только поездка на автобусе в воскресенье и горящая Луга. И мы были в полном тупике. Я мог бы взять ту женщину за десять минут, где-нибудь в переулке, и все равно пойти к тебе в госпиталь, и ты бы ничего не узнала. Но я не стал этого делать – даже тогда. Я пошел к тебе посреди ночи, несмотря на то что все было против нас, несмотря на Дмитрия, несмотря на твою сестру, которой казалось, что она меня любит.

– Она тебя любила. Даша любила тебя.

– Да. Она так думала.

– О боже… – выдохнула Татьяна.

– Я пошел к тебе, потому что желал только тебя. Ты помнишь, как мы целовались в ту ночь? – шептал Александр, гладя ее грудь. – Ты сидела передо мной без блузки, ты, к которой еще никто не прикасался… Боже! Я и теперь схожу с ума, вспоминая, что тогда чувствовал. Ты ведь понимаешь, что это значило для меня, и ты знаешь, что это значит для меня до сих пор. Разве ты ничего не помнишь?

Татьяна вздрогнула при собственных воспоминаниях:

– Я помню… Но…

– Посмотри на меня, ощути мое тело, коснись меня, коснись моего сердца, я же прямо здесь, перед тобой. Это я. Я держался подальше от шлюх даже тогда, когда думал, что ты ушла из моей жизни, когда был на войне. Мне не следовало идти сегодня туда, но, если честно, чего бы я мог захотеть от других, если у меня есть ты? Тебя, чтобы говорить с тобой… И чтобы ты злилась на меня…

– Ох, Шура, – снова и снова повторяла она, обнимая его.

– Ты все это знаешь так же хорошо, как знаешь мое имя. Я прихожу каждый вечер и склоняю колени перед твоим алтарем. Так почему ты тревожишься из-за ерунды?

Голосом и руками, губами и глазами, поцелуями и лаской он утешал ее и нашел в ней мир и блаженство, и его клятвы были сильны, но его любовь была еще сильнее, и когда они наконец заснули, прижавшись друг к другу, удовлетворенные, влюбленные, с облегчением, они верили, что худшее в мире Бэлкмана осталось позади.

День свадьбы

Венчание Джеффа и Синди было назначено на следующую субботу в Первой пресвитерианской церкви, после чего все были приглашены на прием в загородный клуб Скотсдейла, уже наполненный белыми лилиями.

Стоя сбоку от алтаря, в открытом платье из тафты персикового цвета, со сборчатой нижней юбкой, Татьяна смотрела на Александра в черном смокинге, стараясь не думать об их собственном венчании, об алтаре в маленькой русской церкви Лазарева и о солнце, лившем свет на их головы сквозь витражи… Это было почти десять лет назад.

Потом были отличная еда, и хорошая музыка, и цветы в волосах девушек, и кто-то поймал букет – не Аманда, – и бифштекс был замечательным, а креветки еще лучше, и речи звучали невнятно и забавно. Синди выглядела прекрасно, даже со слишком короткими волосами, а Джефф, в белом смокинге, походил на фигурку со свадебного торта. За столом новобрачных сидели десять человек, и Стив то и дело намекал на мальчишник, и Александр посмеивался, но кто не веселился вовсе, так это Аманда. Точнее, она иногда изображала смех и каждый раз при этом косилась на Александра, а потом на Татьяну. После девятнадцати или двадцати таких тайных взглядов Татьяна поневоле это заметила.

Зазвучал «Юбилейный вальс» – для Джеффа и Синди. Татьяна поискала взглядом Александра, который разговаривал с кем-то за другим столом и не оглянулся. Она вернулась к собственному разговору, но в то же самое мгновение он уже стоял возле ее стула. И протягивал ей руку.

Александр и Татьяна танцевали под свадебную музыку, не в силах скрыть интимность этого танца от праздных любопытных глаз; их руки сплелись, тела прижимались друг к другу, они танцевали на берегу Камы на поляне в Лазареве, под алой луной, – офицер Красной армии в мундире и деревенская девушка в подвенечном платье, белом с красными розами; и, когда Татьяна поднимала сияющий взгляд, Александр смотрел на нее с выражением «я всегда буду рядом». Она не могла в это поверить – он наклонялся и целовал ее свободно и страстно, и они продолжали кружиться, пока венчали кого-то еще.

Когда они вернулись к столу, Татьяна увидела, как Аманда холодно и осуждающе смотрит на Александра и с жалостью – на нее саму.

– Почему она так на меня смотрит? – шепотом спросила она Александра. – Что это с ней сегодня?

– Она должна перестать поить его молоком. Скажи ей это.

И он подтолкнул ее локтем в бок.

Стив и Джефф уже основательно выпили, хотя была еще середина дня. Их комментарии насчет предстоящей брачной ночи становились все грубее. Джефф хлопнулся на стул рядом с Александром и сказал:

– Александр, ты женат уже сто лет. Дашь какой-нибудь совет новобрачному?

Новый взгляд со стороны Аманды.

Александр ответил:

– Пожалуй, для советов поздновато, приятель.

– Да ладно, поделись богатством своего опыта. Что ты делал в брачную ночь?

– Пил немного меньше, чем ты.

Татьяна засмеялась.

– Ну, друг, не скрывай! Таня, скажи, может, мне следует что-то знать? С женской точки зрения?

Ох как громко захохотал Стив!

– Джефф, довольно, хватит, – сказал Александр, вставая, помогая Джеффу подняться и отталкивая его от их стола.

– На месте Джеффа, – шепотом сказала Александру Татьяна, – я бы потратила немножко времени на то, чего он никогда не делает, как говорила Синди, – но это лишь с женской точки зрения.

Ох как расхохотался на этот раз Александр, а Стив, решивший, что это было что-то в его адрес, бешено уставился на Татьяну.

Она встала и ушла в дамскую комнату. Аманда поспешила за ней. Когда они пересекали танцпол, Татьяна сказала:

– Что с тобой сегодня? Ты не кажешься такой уж веселой.

– Нет, мне весело, весело.

– В чем дело? Свадьба Синди тебя огорчает? – Татьяна старалась не говорить иронично.

– Нет-нет. Я хочу сказать, немножко да, но… – Она взяла Татьяну за руку. – Можно с тобой поговорить?

– Серьезно поговорить?

– Мне нужен твой совет.

В последний раз