Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

Она прошлась вдоль стен, обклеенных пёстрыми плакатами с изображением рок музыкантов и прочих неизвестных ей личностей, заглянула в неглубокую нишу с одеждой, скользнула взглядом по книжной полке. Любопытно было бы найти что-то такое, что скрывает от неё Филипп. Ведь у каждого человека есть свои секреты. К примеру, рисунки поклонниц. У Макса же есть, наверняка и у Филиппа найдётся что-то интересное. Лина остановилась возле полки, заметив на самом верху лежащую поверх книг довольно толстую чёрную папку. Она поднялась на носки, зацепила её за край и потянула на себя, как вдруг…

— Вот ты где? — неожиданно грянул голос Филиппа. Он хоть и сказал это негромко, но Лина вздрогнула, успев задвинуть папку на место, и обернулась растерянно, ощутив неприятное чувство неловкости. — Чем занимаешься?

Филипп стоял в проёме двери, привалившись плечом к косяку. С голым торсом, в одних джинсах и перекинутым через плечо полотенцем он выглядел бодро и свежо. В его глазах искрились озорные смешинки, и на губах играла улыбка.

— Я… хотела найти что-нибудь интересное, к примеру, рисунки твоих поклонниц, —бесхитростно выпалила Лина, не успев придумать ничего более подходящего.

— М-м… у меня уже есть одна такая художница. — Медленно, но уверенно он надвигался на неё, даже глаза прищурил и губу закусил в предвкушении охоты.

— Кто же это? — Лина, почуяв неладное, метнулась в другой конец комнаты, но он умудрился поймать её на бегу.

Она и понять ничего не успела, как оказалась вместе с ним на кровати. Он нависал над ней, целуя шею и грудь сквозь тонкую ткань платья.

— Да снимай же, снимай… — нетерпеливо выдохнул он, тщетно пытаясь справиться с мелкими пуговками на её спине.

— Они не расстёгиваются, — засмеялась Лина, зарываясь пальцами во влажные после душа волосы Филиппа.

— Бли-ин, — он отстранился, неохотно выпуская её из объятий.

Она поднялась с постели и расстегнула молнию на боку, затем, всё так же глядя ему в глаза, игриво стянула с себя платье. Он неотрывно смотрел на неё затуманенным взглядом. Попутно щёлкнул пряжкой и расстегнул ремень, но отчего-то не спешил на неё набрасываться.

— Сделай всё сама, — прочитала Лина по его губам.

— Что? — Она задохнулась от нахлынувших эмоций, но так и осталась стоять на месте.

— Сама! — тихо, но настойчиво повторил он.

От этих слов и тембра его голоса Лина ощутила прилив желания, по спине пронеслась волна мурашек, ладони вспотели, и во рту вмиг пересохло. Она неуверенно присела на край кровати и, потянувшись к Филиппу, погладила кончиками пальцев кожу его живота, спустилась ниже и расстегнула молнию на джинсах. Он напряжённо выдохнул и прикрыл глаза, позволяя ей делать с собой, все, что только захочется. Она осмелела, отбросив стыдливость и страх, и двинулась дальше. И всё закружилось в вихре страсти, словно в кино.

Они разомкнули объятия, когда за окном сгустился вечер. В сквоте уже вовсю кипела жизнь, слышались шаги, посторонние звуки, музыка и смех ребят. Удивительно, но Лина не замечала всего этого, для неё не существовало ничего кроме тех ощущений, что им довелось испытать вместе с Филиппом. Забавно было побывать в роли его ученицы, он направлял её, она прислушивалась к его советам и не только, и кажется, справилась на отлично. Она даже про мать позабыла и возможном скандале, который её неминуемо ждал. Лина поморщилась, отгоняя невесёлые мысли, (об этом она подумает позже, не сейчас), и потянулась к телефону. На экране высветилось тридцать три пропущенных от Марты, от Элы пять и два от Бескровной. Похоже, пока они с Филиппом предавались любви, любимые родственницы весь город подняли на уши.

— Почти восемь. Мне домой пора, мама меня убьёт, — пробормотала Лина как можно спокойнее.

Филипп потянулся и сгрёб её в объятия.

— Лин, ты просто чумовая. Моя! Я тут подумал… давай распишемся и пофигу на всех, — неожиданно выдал он.

— Как это, что за шутки? — вспыхнула Лина.

— Я серьёзно, — он нависал над ней с рассеянной улыбкой. Его глаза загадочно блестели в сиреневатом сумраке комнаты.

— Но это нереально, ты и сам об этом знаешь. Где мы будем жить?

— Реально. Мы говорили с отцом на днях. В общем, отцу не нравится мой образ жизни, дословно передаю его слова: что я прозябаю здесь, погряз в хаосе и пороке, — хмыкнул Филипп. — Скоро они с Элой переберутся на новую квартиру, и мы сможем жить на Кудринской. Там для тебя будут все условия. Мамин рояль в твоём распоряжении. Тёть Марте придётся смириться.

— Филипп, это правда? Но почему ты раньше об этом молчал?

— Да я сам узнал об этом накануне концерта.

Сердце Лины зашлось галопом от радости и страха одновременно, горло сдавило спазмом, отчего стало трудно дышать. «И как об этом сказать матери? Не так-то просто будет вымолить её согласие. Да и вообще, стоит ли торопиться?», — засомневалась Лина.

— Всё так неожиданно… мне нужно подумать, — отозвалась она сдавленным голосом.

— А что тут думать? Надо действовать! — разочарованно выдохнул Филипп. Ей показалось даже, что он разозлился.

Она подалась к нему, желая обнять и успокоить, но он увернулся, сел рывком в постели и устало потёр лицо ладонями.

— Чёрт… Ты не сильно рада, да? — глухо сказал он.

Она поднялась следом за ним и, прислонившись щекой к его спине, осторожно погладила его плечи. Похоже, он и мысли не допускал, что она может ему отказать.

— Конечно, я рада, очень рада, но я в растерянности, — пылко возразила Лина, ругая себя за трусость. — Мне сложно вот так сразу принять решение. Пожалуйста, дай мне время, Филипп!

Они помолчали с минуту, видно думая об одном и том же.

— Хорошо, делай как лучше. Главное, не затягивай, — Филипп поймал её руку, поцеловал в запястье и первым выбрался из постели.

Лина заворожено следила за его движениями, невольно любуясь его фигурой и аккуратным рельефом мышц, словно тонкой работой скульптора. Она ловила себя на мысли, что он — её парень — совершенен и невозможно красив.

Не стесняясь своей наготы, Филипп распахнул створки окна, достал из кармана толстовки сигарету и закурил. Она завернулась в плед и удивлённо взирала на