Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

то, как он торопливо делает пару глубоких затяжек и выпускает в окно струю дыма. Мгновенно все светлые чувства отошли на второй план, и вместо них в душе поселилась тревога, тягучая и липкая, как чёрная вязкая патока, оставляющая на языке горький привкус отчаяния.

— Ты куришь? Давно? — потрясённо воскликнула Лина, постепенно обретая дар речи.

— Да не так чтобы, — его глаза забегали, он явно уходил от ответа.

— Но зачем, почему⁈

Филипп промолчал, лишь криво усмехнулся и снова сделал затяжку.

— Понимаю, у тебя слишком много стрессов, — догадалась Лина, «и соблазнов», подумала она, припомнив старую поговорку, про то, что из двух зол всегда выбирают меньшее.

— Да ерунда, ну подумаешь, сигарета, — нервно бросил он, и сердце Лины словно кольнула тупая игла.

— Наверное, ты прав, но, — она плотнее завернулась в плед и, подобравшись к Филиппу, прислонилась щекой к его плечу. — Знаешь, я давно хотела тебе сказать.

— Что? — Он изучал её с хмурой улыбкой.

Лина сглотнула застрявший в горле ком, и заглянула в его глаза.

— С самого детства я восхищалась тобой, — взволнованно и с трудом подбирая слова, начала она. — Я всегда видела в тебе что-то сильное, мужское, а порой даже дикое, вольное… и это цепляло до глубины души. Нет, ты не демонстрировал эту силу намеренно, в отличие, скажем, от того же Пашки, она изначально была в тебе заложена. Это присутствие духа… Такое невозможно сыграть, даже если очень-очень сильно захотеть. Болезнь тебя подточила, но не сломила. Ты сильный! Ты очень сильный! Я всегда это знала и верю в то, что и сейчас ничего не изменилось. А это… — Лина с опаской покосилась на сигарету, — это настоящее зло! Пожалуйста, не дай мне усомниться в тебе, Филипп!

По его лицу пробежала нервная судорога, ноздри затрепетали, он плотно сжал губы и, затушив сигарету, швырнул в окно.

— Ты слишком проницательная, слишком, — Филипп привлёк Лину к себе и крепко обнял. — Там на даче было всё проще, но теперь… Мне, правда, бывает не по себе. Мне сложно, Лин, но я держусь.

— Я знаю, знаю, только прошу тебя, больше не нужно возвращаться к плохому, ради нашего будущего. — Она обвила его шею руками, не обращая внимания на соскользнувший на пол плед. Признания и слова роем кружились в её голове, но Лина смогла ухватиться за главное: его нужно спасать! — Филипп, я согласна, — тихо пробормотала она.

— Что? — Его сердце гулко ударялось о рёбра, и дыхание сбивалось.

— Я согласна расписаться и переехать к тебе на Кудринскую. Вместе нам будет лучше, спокойнее.

Филипп обхватил руками голову Лины, зарылся пальцами в её волосы и, склонившись к лицу, жадно приник к её губам. Она обмякла в его руках и поплыла, ощущая, как в нём вновь разгорается желание. Однако поцелую не дано было длиться вечно. Кто-то с силой забарабанил в дверь, и Лина в испуге отпрянула от Филиппа, на ходу подбирая плед и прикрывая свою наготу.

— Фил, ты здесь? Помощь нужна. Срочно! — громко прокричали за дверью.

Он быстро оделся, бросив короткий и пристальный взгляд на Лину.

— Ты посиди тут. Я скоро. Обсудим всё по дороге домой, — он подхватил небольшую сумку и вышел из комнаты.

* * *

Прошло уже больше двадцати минут, как Филипп оставил Лину в комнате одну. За это время она успела заправить кровать и привести себя в порядок, стараясь не думать о том, что попадёт домой не раньше, чем через два часа.

«Мама, наверное, места себе не находит, хотя и не звонит мне больше. Наверное, уже знает от Бескровной, где и с кем пропадает её заблудшая дочь. И видно совсем отчаялась вернуть меня в лоно семьи». Где-то в глубине души Лина ощущала беспокойство за мать, но не осмеливалась ей перезвонить, предвкушая нешуточные разборки.

Желудок громко заурчал, напоминая, что кроме утренней чашки кофе и небольшой кучки чипсов, которыми они с Филиппом перекусили по дороге, у Лины ничего за день не было. Пошарив в кармане плаща, она достала початую пачку клубничной жвачки и закинула в рот пару подушечек.

В сквоте стояла подозрительная тишина, все громкие звуки разом стихли, как только Филипп вышел за дверь. Лина прошлась по комнате, выглянула в окно, за которым разлилась синева позднего вечера, и решила отправиться на поиски Филиппа.

«Ну, в самом деле, куда он мог провалиться?» — мысленно возмутилась она.

В коридоре горела единственная лампочка, тускло освещая длинный проход. Лина прошлась вдоль комнат, двери которых были распахнуты настежь, осторожно заглянула в каждую из них, но они оказались пусты. Жилище Макса тоже пустовало.

Лина двинулась дальше, в место, где обычно проводились квартирники группы, толкнула одну из половинок массивных двухстворчатых дверей и вошла внутрь.

В огромном зале мерцал приглушённый свет, играла кислотная музыка, в самом дальнем углу на полу вокруг кальяна восседала компания девчонок и парней. В нос ударил сладковатый запах горелой травы. Странный запах. Лина сразу почувствовала в нём нечто запретное и настораживающее, а может эмоции сыграли с ней злую шутку? Захотелось чихнуть, громко так, от души. Она и чихнула, привлекая к себе внимание медитирующей молодёжи, среди которой обнаружился и Макс. Он, словно вынырнув из забытья, медленно поднялся и с блаженной улыбкой подплывал к ней.

— Какие люди! — протянул он своё излюбленное приветствие.

— А где Филипп? — подозрительно прищурилась Лина.

Макс обвёл озадаченным взглядом всех присутствующих, и картинно пожал плечами.

— Понятия не имею. Этот дом как бермудский треугольник, здесь можно всерьёз и надолго затеряться, — он криво усмехнулся и сунул руки в карманы растянутых джинсов.

— Ясно. Тогда я пойду. — Лина развернулась и быстро зашагала к выходу, но Макс догнал её у порога и увязался за ней.

— А чего ты такая перепуганная? — смеясь, бросил он.

— Неважно. Просто мне не нравится то, что здесь происходит.

— А что тут собственно происходит? Если ты про кальян, то там ничего криминального. Чай, патока и приворотные слова моей новой песни, — снова заржал Макс.

— Угу. Совсем не смешно, — фыркнула Лина.

— Да я серьёзно, мы же не камикадзе.

— В каком смысле?

— В том самом. Я уже говорил, что сегодня возможна облава ментов.

— Я думала, что это шутка. — Лина