Кощеева гора - Елизавета Алексеевна Дворецкая

заснеженный лес внизу, за обрывистыми склонами. Ворота были закрыты, три-четыре отрока в звериных личинах несли дозор. На Дединку поглядывали с подозрением, но, привыкнув к ней, не мешали прохаживаться по валу. Идти приходилось осторожно и смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на обледенелом снегу.

Глядя под ноги, Дединка не заметила, что случилось, пока не услышала поблизости крики. Оглянулась – не поверила глазам: в пяти шагах от нее отрок лежал со стрелой в груди, другой сидел, с искаженным от боли лицом, зажимая плечо, в котором тоже торчала стрела. Первым порывом Дединки было кинуться на помощь, но тут до ее сознания дошли другие крики и шум внизу.

– Воч, удыр, воч! – кричал кто-то из отроков-мерян, но она не понимала, что это обращаются к ней. – Окмак! Тыйым пуштыт![43]

Только тут Дединка осознала, что вокруг нее свистят стрелы и она – единственный человек, стоящий на ногах, отроки уже залегли.

Дединка глянула за вал – весь склон горы шевелился черной людской массой, словно муравьиная тропа. Толпа мужиков в кожухах и шапках, с топорами и копьями бежали к воротам, вверх по тропе; с перепугу Дединке показалось, что их целая сотня. Что это за люди – она не поняла; отшатнулась, пробежала, пригнувшись, к лестнице с вала вниз, соскочила на площадку. Из большой избы на вал спешил сам Кощей, хромая и опираясь на длинное толстое копье. Личину он второпях надел криво, и казалось, что он идет со свернутой шеей, отчего было еще страшнее.

– Ступай в избу! – на ходу хрипло крикнул он Дединке, замахнувшись на нее копьем.

Приученная к повиновению, она заскочила в избу и там остановилось в недоумении: что дальше? Она была здесь одна – все отроки убежали с Кощеем на вал. Кое-что из вещей, следы поспешных сборов, валялось на полу: чья-то личина из высушенной морды рыси, брошенный чулок с рваной пяткой…

Что все это значит? Мысли Дединки были в северной стороне, где от устья Угры неспешно двигался сюда смолянский обоз. Но эти, у вала, никак не могли быть смолянами. Не колдовство же их перенесло! Кто же мог напасть на Кощееву гору?

Помедлив немого, Дединка снова выбралась наружу. Площадка вершины была невелика, от избы она хорошо видела вал и ворота. Сам Кощей уже стоял на валу и стрелял вниз, наряду с отроками; в ответ снизу летели стрелы. Дединка увидела, как от удара стрелы дрогнул край шкуры, надетой на Кощее, но он, похоже, не получил ни одной раны и стрел не боялся. Заговоренный… Или убить его может лишь та игла, что в утке.

Снаружи раздался удар, ворота содрогнулись. Дединка вспомнила недавнюю осаду Былемиря: тогда навья рать била бревном в ворота ее родного городка, а теперь, похоже, то же самое происходило с Кощеевой горой.

За первым ударом последовал другой.

– Бочки давай! – закричал Кощей. – Огня! Дегтярные бочки волоки!

Кощею пришлось нелегко: имея едва десяток юных отроков, еще не годившихся в настоящие бойцы, несколько раненых и двоих убитых, он был принужден оборонять свою крепость от врагов, намного превосходящих числом. Но сдаваться и не думал – он и слов таких не знал. Склоны вала со стороны тропы каждый день поливали водой, так что они представляли собой сплошной ледяной щит, а с прочих сторон городок делала неприступным крутизна склонов. Отбиваться приходилось только со стороны ворот, и то нападавшим было там довольно тесно. Их было много, и часть их издали пускала стрелы, не позволяя отрокам-защитникам подняться на вал и отвечать стрельбой. Похоже было, что скоро ворота вылетят и нападающие ворвутся в крепость.

Однако Кощей не терялся и отдавал распоряжения; отроки слушались и делали все, что было в их силах. Прикатили две бочки – ветер донес до Дединки запах дегтя. Эти бочки лесная рать нашла в какой-то из весей, где брали дань; предусмотрительный Красен велел взять их как раз на тот случай, что сейчас наступил. Кощей велел вытащить бочки на вал и поджечь. Потянулся чадный дым, удары в ворота замедлились и прекратились: не понимая, что означает эта гарь, нападавшие отошли подальше.

Когда деготь в бочках разгорелся, задыхающиеся, чумазые отроки разом опрокинули обе бочки наружу. Из-за ворот раздались крики. Разлитый деготь пылал на земле перед воротами и за валом, все небо застил черный вонючий дым. Испуганная Дединка, закрывая лицо краем платка, убежала назад в избу.

Шум стих, удары в ворота и стрельба прекратились. Горящий деготь нещадно чадил, весь городок был полон черного дыма, и Дединка спешно закрыла заслонки на оконцах, чтобы не натянуло в избу. Из-за дыма она не могла выглянуть и посмотреть, что там происходит. Жутко было – казалось, сама Кощеева гора горит, в черном чаду и пламени проваливается в Подземье вместе со всеми обитателями, вольными и невольными. Поспешила она счесть Кощея обычным человеком в страшной личине – Темный Свет и впрямь имел на него права.

Но кто их осаждает? Немного опомнившись, Дединка сообразила: неведомым ворогам в этих краях неоткуда взяться. Те, кого она мельком увидела за валом, выглядели как обычные местные весняки. Может, даже из Былемиря. Должно быть, разграбление обоза с дарами для кагана вывело сородичей из терпения, и они решили, собрав ратников по окрестным гнездам, сами напасть на Кощея. Именно сегодня – как будто знали, что большей части навцов с одним из вождей не будет на месте…

Или на самом деле знали? Уж слишком удачное совпадение! И весняки ведь могли послать парней тайком наблюдать за окрестностями Кощеевой горы, надеясь предупредить новый набег. А тут боги послали им случай одолеть злодея.

Да и случай ли? Дединка вспомнила Завея, парня решительного и неглупого. Его сосредоточенный взгляд, когда он разговаривал с Кощеем… Завей ведь мог, прежде чем сюда явиться, предупредить старейшин в Былемире, что скоро навья рать отправится на перехват смолянского обоза…

Эти две вылазки связаны между собой? Мужики подгадали свое нападение, чтобы явиться на Кощееву гору, когда большая часть навцов уйдет? Уж не стоит ли за всем этим чей-то единый замысел? Живя в Свинческе и общаясь с Остромирой и Рагнорой, Дединка была наслышана о подобных хитростях, в коих искусниками считались варяги и русы.

Но продумать эту мысль как следует она не успела. На крыльце послышался спешный топот многих ног, потом резкий скрип отворяемой рывком двери. Дединка обернулась. В избу ввалились трое отроков: запыхавшихся, перемазанных дегтем, отчаянно воняющих гарью, разгоряченных, возбужденных, с безумными глазами. Не сказав ни единого слова, они ухватили