Притворись моей любовью - Карина Семёнова

от храма. Сизым туманом заклубился портал, я шагнул в него и сразу прижался к валунам у подножия скал. Ждать пришлось недолго. Из-за угла храма вышли два фейри и, вместо того чтобы смотреть по сторонам, обсуждали церемонию у жертвенника. Если здесь все фейри такие, тогда я не нуждаюсь в помощи студентов, перебью всех фанатиков сам.

Тихой тенью скользнул за ними, пока не успели уйти. Хруст позвонков, выверенное движение, и безжизненное тело одного развеялось пеплом, едва коснувшись земли. Второму я сдавил горло, ломая трахею. Пока он дёргался, пытаясь вздохнуть, мысленно начертил три руны, делая слепок с его ауры, и глаза фейри подёрнулись пеленой.

Обмякшее тело я спрятал за камнями, стянул балахон, встряхнул и надел на себя. Не очень-то фанатики богаты, на шёлк не смогли раскошелиться.

Позиция за валунами была неудобной — обзор скалы, где осталась группа, был ограничен — но тем не менее это место обеспечивало относительную безопасность: все фейри собирались у святилища и были заняты разглядыванием солнца, а не скал.

В дымке нового портала возник Витальго и сразу нырнул под прикрытие камней. Я перенёс на него ауру фейри, отчего Андреас напрягся, как от боли.

— Этого не трогать, — я пнул тело фейри. — Пока его аура на тебе, он должен оставаться в живых. Подбери ту тряпку. Это твоя маскировка, — я кивнул ему на балахон, валяющийся на земле.

Сам же натянул поглубже капюшон, спрятал руки в широких рукавах и двинулся поближе к храму. Ещё один зазевавшийся фейри, заклинание, руны переноса ауры, и бесчувственное тело падает к моим ногам. Я поискал глазами новую жертву, но Витальго привлёк моё внимание. Взвалив тело на плечо, я быстро переместился к Андреасу. Оказывается, он успел отловить одного фейри, которого сейчас прижимал к земле, заломив ему руки и уперев в спину колено.

— Отлично, хорошо сработано.

Когда Хаулер и Найт появились рядом, я перенёс ауру на Хаулера, бросил ему балахон. Дотронулся до пленника Андреаса, переместил ауру на Найта. Фейри сразу отключился. Внешне никаких повреждений, но это тело больше не встанет.

Я принял человеческий облик, посмотрел вверх, проверяя положение солнца. Время неумолимо шло к схватке.

— Программа переселения прошла гладко. Видимо, культ процветает здесь давно, никто на храм из посторонних не натыкался, и фанатики уверились в своей безопасности. Гостей они точно не ждут, но не расслабляйтесь. На наших капюшонах будут еле заметные руны, чтобы мы могли узнавать друг друга. Вот здесь. — Я дотронулся до каждого капюшона и указал куда смотреть. — Внимание, сейчас двигаемся к святилищу. Н и Х, вы остаётесь на этой стороне относительно святилища. Рассредоточьтесь, держитесь друг от друга на расстоянии, идите быстро, но не спешите, иначе обратите на себя внимания. В, пойдёшь со мной, мы будем по ту сторону. Не теряйте меня из виду, ничего не предпринимайте до моей атаки. После действуйте по обстоятельствам. Сейчас расходимся по одному.

Я шагнул из-за валунов, направился к храму, смешался с толпой. Капюшон ограничивал обзор, но снять его было нельзя: чужака тут же распознали бы. Фейри стекались к святилищу, пополняли шеренги, и я двигался вместе с ними.

Их не меньше сорока. Против нас четверых. И двое на скале. Без Брама всё же не обойтись, он наш весомый шанс на победу.

Краем глаза отметил, что Найт и Хаулер достигли храма и теперь продвигались к святилищу. Витальго крутился рядом со мной, изображая восторженного фанатика, жаждущего увидеть казнь.

Крики вдруг стали громче. Из дверей вышел Конлет, воздев руки на манер своей богини и приветствуя фанатиков. За ним вывели Лайон, и я сжал кулаки до хруста в костях. На неё страшно смотреть. Сколько же на ней ран и ссадин! И лицо измазано символами, написанными кровью. Надеюсь, что написанными, а не вырезанными.

Конлет, тебе не жить…

— ГД, — шепнул Витальго. — Глаза.

Я прикрыл веки. Глаза наверняка сверкают голубым. Надо лучше контролировать эмоции. Можно погореть на такой мелочи.

Успокоившись, я снова посмотрел на Лайон. Раскалённое солнце беспощадно било в глаза, и она болезненно щурилась, качалась от усталости, но старалась держаться достойно. С трудом вырвавшись из поганых лап фейри, она гордо выпрямила спину и пошла сама. Я двинулся вдоль шеренги, чуть отставая от Лайон: она ни в коем случае не должна заметить меня. На лице Лайон не отражалось ни одной эмоции, но когда она взошла по истёртым ступеням к каменному столбу, то оглянулась, отчаянно заметалась взглядом по толпе, храму, небу, и я замер, затаил дыхание: знал, Лайон ищет меня, ждёт помощи, но ради нас двоих я не посмел даже пошевелиться. Нельзя выдать себя раньше времени.

Лайон привязали к столбу, и Ирлайт что-то прошептал ей на ухо ухмыляясь. Я медленно продвигался в их сторону, стараясь не задевать фейри, которые с жадным ожиданием наблюдали за Лайон.

— Слушай свой приговор, — заорал Конлет и понёс бред про предательство. В доказательство ткнул пальцем в кулон на шее Лайон, от которого «веет гнусью». Так вот почему он его не сорвал давным-давно, решил поиграть в судью перед своими прихвостнями.

— Эта паршивая отступница даже участи рабыни не заслуживает. Несмотря на высокое происхождение, приговаривается к смерти во славу нашей Богини, — рычал Конлет, распаляя толпу.

Он посмотрел в небо, где яростное солнце достигло зенита, и в ладонях Конлета завертелся огненный вихрь. Со злобным оскалом Ирлайт приблизился к Лайон. Она опустила глаза, и я ощутил всю её безысходность, которая перешла в безнадёжное смирение.

Лайон, не смей сдаваться!

Короткое заклинание, и у её ног появилась лилия, голубая с белыми крапинками, точно такая же, какую я показал ей, когда уговаривал помочь с Гранями.

Лайон еле заметно дрогнула, но в ней поднялась такая волна радости, что я сам чуть не засмеялся.

Потерпи, Лайон. После начала ритуала фейри будут ждать благословения от своей богини, а значит, любое движение примут за её вмешательство. Им понадобится время, чтобы сообразить, что это атака. Потерпи. Ради тебя я пройду через все испытания.

Ирлайт размахнулся, чтобы обрушить огонь на Лайон.

Я скинул капюшон и поднял руку. Пора!

Глава 117

Доментиан

Зной, казалось, сгустился в воздухе.

С моих ладоней сорвались алые ленты, окутывая Лайон коконом, в котором огонь Ирлайта ей был не страшен. Конлет отпрянул и заметался взглядом по толпе. Я больше не скрывался, сбросил балахон и кинул его в лица