Княжий венец - Анна Михайлова

эвон князь видный какой! Баяли, что сама княгиня Дивляна ее приняла тепло и по-матерински. Получается, что все хорошо складывалось, а тут эвон, нарисовался! Папаша злобный, хочет наш Миргород без веселой свадьбы и наследников оставить! Да мы его...!

Армия валорская отступила от городских стен и встала в полях, подалее, чтоб не мешать торговому и ремесленному люду. И не злить понапрасну горожан. Но лагерь разбили по всем военным правилам – с низким ощетинившимся наружу частоколом и дозорными.

Подъехавшего князя пропустили внутрь без промедления. Воины внутри провожали его глазами, уважительно цокая, смелость у валоров ценилась более всего. Стражники поглядывали на всадника настороженно, но проводили до второго – внутреннего, более охраняемого лагеря. Там на входе его ждал старший среди бейлюков. Тот, кто привез приглашение кагана.

- Долгих лет, тебе князь, - поприветствовал воин, кланяясь.

- И тебе здравия, Ришад, - кивнул он пешему воину. В глазах того мелькнуло удивление, что его имя запомнили, но тем не менее он уважительно поклонился. Одет был также как и утром, разве только богатые наручи и пояс выдавали в нем не последнего в армии кагана.

Подхватив под уздцы коня, Ришад повел его вглубь лагеря. Здесь было не в пример чище, воины сновали в добротной дорогой одежде. Кругом царил идеальный порядок, насколько он может быть в походных условиях. Чем ближе подходили к центру, тем безлюднее становилось – лишний раз на глаза правителя никто не хотел попадать. Да и холодно было на дворе, дождь вперемешку с ледяной крошкой сыпал с неба.

К шатру кагана, раскинувшему хищные черные крылья в центре, вел настил из свежесрубленных досок. При нынешней погоде – незаменимое дело, чтоб по колено в грязь не провалиться.

Перед входом в шатер стояли два огромных стражника с копьями и в полном боевом облачении. Велеслав неторопливо спешился. Охранники покосились на меч князя, но Ришад отрицательно мотнул головой, и они смолчали. Да и не отдал бы он им оружие, даже если бы рискнули попросить. Провожатый откинул расшитый войлочный полог и сделал приглашающий жест. Пора. Сейчас все и решится.

Не колеблясь, князь переступил порог. Теплый воздух пахнул в лицо, вызывав оторопь. В шатре было почти жарко от нескольких жаровен с алеющими злыми всполохами углями. Так вот в кого Тами такая мерзлячка! У дальней стены стоял поблескивающий в лучах многочисленных светильников золотой, украшенный резьбой и каменьями трон. На нем восседал еще не старый мужчина с неприятно-надменным лицом. Высокая массивная золотая корона, казалось ничуть его не тяготила. Поверх лежал традиционный плат благородного голубого оттенка. Массивные золотые украшения опускались на грудь, смешиваясь с золотым узором богато расшитых одежд.

Аромат курильниц слабо щекотал ноздри чем-то теплым, уютным, заставляя забыть про царящую за пологом сырость и холод.

Каган был не молод, но все еще крепок. Смуглое хищное лицо со шрамами и с переломанным носом говорило о том, что он не чурался участвовать в битвах самолично. Короткая седая борода не скрывала мощного упрямого подбородка. Но глаза – холодные безжалостные глаза, словно выцветшее небо, не сулили ничего хорошего. С этой ледяной же невозмутимостью он посылал как в бой, так и на казнь. А улыбка, казалось, никогда не трогала крепко сжатые губы.

«Неужели Тами его дочь?» - мелькнуло в голове у князя. Ведь ничем не похожа нежная девочка на этот кусок равнодушного камня.

Но раздумывать было некогда.

- Здрав буди, каган валорский, - кивнул восседавшему на троне. Не кланяться же! Равны они, хоть и пытается валорец подчеркнуть, что он выше. Хотя бы, потому что – восседает на троне. Не делая даже попытки подняться. Промолчал валорец, будто нет у него желания разговаривать. Через несколько мгновений нехотя разжал губы.

- Вечного Неба над твоей головой, князь миргородский, - произнес хрипловатым голосом мужчина. Пободался несколько секунд взглядами, потом, будто через силу поднялся, - я на чай тебя позвал. Проходи.

Он указал рукой на низкий инкрустированный золотом столик, что стоял на роскошном ковре в окружении ярких шелковых подушек с пушистыми кистями.

Мужчины молча уселись друг напротив друга, испытующе глядя друг на друга. Спустя пару мгновений валорец все же протянул к чайнику руку, украшенную массивными перстями.

На столике, помимо небольшого чайника и двух пиал, стояли тарелочки с засахаренными фруктами и крошечными печеньями в меду, посыпанные зеленой крошкой. Велеслав мгновенно вспомнил слова ненаглядной о том, что она обожала в детстве сладкую выпечку с фисташками. Мимолетная улыбка тронула губы. Любая мысль о ней теплом в душе отдавалась.

Каган налил гостю полную пиалу светло-желтого напитка. Сделал вновь приглашающий жест, но Велеслав даже не протянул руку.

- Отчего не пьешь? Я же позвал тебя на чай, - хозяин шатра демонстративно прихлебнул напиток из своей пиалы.

- Там слишком много… лишнего, чтобы я пил и продолжал беседу.

Каган прищурился, словно пытался пронзить гостя вымораживающим взглядом. Да не на того напал. Не отводил Велеслав взгляда и страха в его глазах не было. Валорец подождал несколько мгновений и не добившись от гостя паники, оскалился в некоем подобии улыбки. После чего, не раздумывая, выплеснул содержимое пиалы гостя прямо на роскошный ковер куда-то себе через плечо. Вновь налил чаю, едва ли не на треть.

- Не ожидал, что ты знаешь наши обычаи.

- Если живем в лесах – это не значит, что мы дикари, - о том, что про часть обычаев он узнал только сегодня, хитрому собеседнику знать необязательно. Удивительным для князя было слышать, что уважаемому гостю всегда нальют напиток едва ли не на донышке, чтоб не обжег пальцы о края пиалы. Если же пила полная – это демонстративное пренебрежение, едва ли не плевок в лицо. А выпивший такое – лишь подтверждает, что согласен с мнением хозяев.

- Что ж, рад слышать. Я решил поговорить без лишних ушей. Мой сын Джанибек писал мне, что выбрал тебя в качестве мужа для сестры, моей единственной дочери – Тамирис. Я собрал совет и все визири в один голос говорят мне, чтобы я не отдавал ее тебе.

Велеслав с невозмутимым лицом выслушал, хотя внутри все кипело. Но готов был к валорским выкрутасам со скорбным лицом, мол это не я, это совпало так – эвон, советники, шаманы и звезды хороводом. Нельзя поддаваться эмоциям и давать слабину. Молча, не сводя глаз с валорца, сделал глоток. Странный напиток, право слово – ни особого вкуса, ни запаха. Терпкий разве только слегка. И что