Пораженные - Р. Д. Бейкер

Она хнычет, шепча мое имя, и я нежно обнимаю ее за талию, так что ее спина оказывается прижатой к моей груди. Мой член все еще внутри нее, и я держу его там некоторое время, ожидая, когда прекратятся эти идеальные трепетания. Когда я, наконец, выхожу из нее и начинаю мыть ее, она выглядит почти опьяненной. Она сонно улыбается мне.

— Что ж, для последнего секса по-человечески это определенно было неплохо. — На мгновение ее лицо становится неуверенным. — Все равно будет приятно, правда? Я имею в виду, ты все еще будешь хотеть меня так же?

Я закатываю глаза, смывая кровь с ее живота.

— Боже мой, Джулс, ты шутишь?

— Я просто хочу, чтобы все было так же хорошо, как сейчас.

Я вздыхаю, встречаясь с ней взглядом.

— Так и будет, так будет еще лучше.

— Могу ли я…я имею в виду, вампиры кусают друг друга?

Я целую ее в подбородок, и она дрожит.

— Это чрезвычайно интимная вещь, которую можно делать только с тем, кого любишь. — Я покусываю мочку ее уха. — Это чрезвычайно приятно для обеих сторон.

— Что ж, звучит хорошо. — Она обнимает меня за талию. — Теперь я готова.

— Хорошо. Давай вытрем тебя и устроимся поудобнее.

Мы много обсуждали это в течение последнего года. После нашего приезда в Филадельфию мир начал медленно перестраиваться. В течение трех месяцев число Пораженных сократилось почти до нуля, поскольку вирус, лишивший их способности черпать силы из крови, оставил от них лишь умирающие от голода трупы.

Я работал с доктором Харрисом в лаборатории, и успехи, которых добилась его команда в области вакцин, были невероятными. Альтернатива синтетической крови была усовершенствована в течение 6 месяцев, что означало, что вампиры больше не полагались на людей, и именно тогда мир действительно начал возвращаться к жизни. Город вокруг нас снова начал казаться городом, и Джульетта была счастлива преподавать искусство, когда местная начальная школа вновь открылась.

Но в дискуссиях о нашем будущем было немного сложнее ориентироваться. Месячные у Джульетты так и не возобновились, и обследование показало нам, что годы прививок депо, намного превышающие то, что было рекомендовано с медицинской точки зрения, чрезвычайно затруднили бы зачатие. Это была проблема, с которой сталкивались многие, еще одна ужасающая ошибка в обращении с вампирами в центрах сохранения.

Для Джульетты это было еще сложнее из-за того факта, что у нее был партнер-вампир. Даже с человеком ей потенциально могли потребоваться годы, чтобы забеременеть. Со мной это было практически невозможно. Джульетта боролась с этим открытием несколько недель, и я не был уверен, как утешить ее в этом. Все, чего я хотел — это будущее с ней, и если это включало ребенка, которого она отчаянно желала, я хотел дать ей это.

Но однажды она начала спрашивать о том, чтобы ее обратили. Я рассказывал ей об этом снова и снова, пока она не начала привыкать к этой идее. В конце концов она смирилась с тем, что это не сделает ее монстром, не изменит ее ни на каком фундаментальном уровне, это просто будет означать, что мы будем вместе навсегда.

Она поговорила об этом с Джиной, которую поселили в том же здании, что и нас, после того, как Джульетта подала специальную просьбу. Джина на удивление поддержала нас. Как любая мать или кто-то, кто был достаточно близок к этому, она просто хотела, чтобы Джульетта была счастлива. Это был последний кусочек головоломки, и Джульетта сказала мне, что хочет этого. Мы решили, что сегодняшний вечер, в первую годовщину нашей свадьбы — идеальная ночь для того, чтобы начать нашу новую совместную жизнь.

К тому времени, как мы возвращаемся в спальню и ложимся на нашу огромную кровать, у нее широко раскрыты глаза, и она дрожит. Она ложится, закусывая нижнюю губу и неуверенно глядя на меня.

— Теперь помни, ангел, больно не будет, — говорю я ей, поглаживая ее по щеке.

Я сам немного нервничаю. Я никогда не делал этого раньше, я действую чисто инстинктивно, чтобы знать, когда остановиться. Но я должен доверять себе и показать ей, что она тоже может доверять мне.

— Это будет похоже на засыпание. Ты будешь совсем слабой, а потом проснешься с ощущением, что можешь поднять грузовик.

— Что? — спрашивает она, мило нахмурившись.

— Грузовик, ангел.

— Ох. — Она тяжело сглатывает. — Я стану такой же большой, как и ты?

Я тихо смеюсь.

— Сомневаюсь.

— Может быть, все это просто попадет мне в задницу. — Она поднимает руки вверх, расставив их на фут. — Я всегда хотела задницу, как у самосвала. Я имею в виду, это что-то вроде просьбы, с которой мы можем обратиться?

— Ты нервничаешь.

— Да. — Она судорожно втягивает воздух. — Совсем чуть-чуть.

Я тихо смеюсь и целую ее, проводя пальцами по ее шелковистым волосам.

— Все будет хорошо. Я обещаю.

Она глубоко вдыхает, затем кивает.

— Хорошо. Я готова.

Я целую ее снова, последним человеческим поцелуем, затем опускаюсь ртом к ее шее.

— Я люблю тебя, ангел.

— Я тоже тебя люблю. — Она нерешительно кладет дрожащие руки мне на плечи.

Ее пальцы впиваются на долю секунды, когда я наношу удар, ее тело реагирует на яд, как всегда. Она тяжело дышит и стонет, запуская пальцы в мои волосы. Я пью ее кровь, все больше и больше, горячую и сладкую, когда она стекает по моему горлу.

Она начинает успокаиваться, ее тело становится мягким. Ее руки легко ложатся мне на спину, пока не опускается одна, затем другая. Ее дыхание становится поверхностным. Ее сердцебиение замедляется до тех пор, пока его едва слышно.

Я отстраняюсь, разрываю запястье и прижимаю его к ее рту.

— Пей, ангел.

Ее язык медленно скользит по моим венам, ее глаза закатываются. Еще одно движение ее языка, и ее горло подпрыгивает, когда она сглатывает. Ее рот прикрывает рану, и она начинает сосать.

— Вот и все, ангел.

О боже, я не ожидал, что это будет так чертовски приятно. Я стискиваю зубы, прижимая твердеющий член к кровати. Черт возьми, что она со мной делает.

Она поднимает руку, обхватывает мою и сильнее прижимает меня к своему рту. Теперь я чувствую клыки, царапающие мою плоть. Ее глаза распахиваются, и я смотрю в самую теплую пару шоколадно-карих глаз, которые я когда-либо видел в своей жизни, с огненно-алыми искорками, как будто они сделаны из пламени.

Она стонет, звук вибрирует на моей коже. Она прижимается к моему бедру, мы