Соучастники в любви - Луна Лу

тропе корень, но я держу ее руку крепко, не давая упасть. Кажется, я никогда не смогу выпустить эту нежную ладонь из своей. В голове не укладывается, как я вообще смогу ее отпустить?

Солнце, укрывшись тучами, не хочет отдавать свет, оставляя лес в густом сумраке, а холодный воздух пропитывается духотой перед скорым ливнем, и я надеюсь, что мы успеем достичь укрытия до начала надвигающейся грозы.

Глава 53

Нейтан

Jaymes Young – I’ll Be Good

Подгоняемые приближающимися раскатами грома, за пару часов мы добрались до нужной точки. Ливень застал нас врасплох где-то на середине пути и заставил бежать, забыв об усталости. После липкой предгрозовой духоты затхлость внутри небольшой хижины кажется не такой отвратительной. С ржавым скрипом захлопываю деревянную дверь, и шум ливня сразу перестает бить по ушам.

– Ч-что это за место? Чей-то дом? – прерывисто шепчет Бель, не произнесшая до этого ни слова за все время пути сюда.

– Не уверен. – Коротко пожимаю я плечами, не глядя на нее. – Было незаперто. Выглядит как временное жилище…

Разглядываю полки с костями животных и немногочисленные кухонные шкафчики с остатками припасов.

– Слышал о таких местах для охотников или всяких искателей приключений на задницу. Хижины оставляют незапертыми, чтобы каждый мог воспользоваться. Повезло, что эта опушка оказалась недалеко, иначе так и мокли бы под дождем.

Несмотря на то, что сейчас около полудня, внутри хижины стоит зябкий полумрак. Различаю на стене какие-то потускневшие постеры, мишень для дартса, инструменты, карту и прошлогодний календарь. Похоже, с октября две тысячи восемнадцатого здесь никого не было. Полная глушь. Помимо основной комнатки с подобием кухни, узкой кровати в углу и небольшой старой печки, вижу проход в другое помещение. Выглядит не просторнее тюремной камеры.

Осмотрев огромное количество запылившегося хлама вроде старой посуды, мутных стеклянных бутылок и коробок из-под пазлов, останавливаю взгляд на фигуре Бель. Все еще стоит в центре комнаты, обхватив себя руками, и выглядит совсем растерянной. Кажется, она так и не пришла в себя после произошедшего. Что я натворил вообще? Что, если она уже никогда не придет в себя? Что, если я ее… сломал?..

Резкий грохот грома выдергивает меня из мыслей, и только сейчас я замечаю, что Изабель сжалась и вся дрожит.

– Черт, ты же так заболеешь.

Подхожу ближе и стаскиваю с нее куртку, уже насквозь мокрую. Вешаю на спинку хлипкого деревянного стула – может, успеет высохнуть. Но Бель так и стоит неподвижно, и я сам подвожу ее к кровати, уговаривая:

– Сядь, отдохни, нам все равно тут торчать, пока гроза не закончится.

Она слушается. А я, сделав несколько шагов и пройдя через низкий дверной проем, оказываюсь в соседнем, тесном помещении. Здесь уместились лишь несколько старых матрасов и небольшой деревянный комод, за который тут же цепляется мой взгляд. Осмотрев жалобно скулящие ящики с отвалившимися ручками, обнаруживаю в одном какой-то запылившийся плед в пятнах непонятного происхождения. Но это лучше, чем ничего.

Бель позволяет мне себя разуть и закутать в огромный, черт знает кем прежде использованный плед. Она даже не дергается. Не фыркает, не возражает, не огрызается, не спорит вообще ни с чем. Так нетипично для нее. Молчит и даже на меня не смотрит. И это хуже всего. Но я и сам не решаюсь взглянуть ей в глаза или поговорить. Раньше я бы радовался, что никто не лезет мне в душу с расспросами, но не сейчас. Сейчас мне больше всего хочется, чтобы она сказала что-то.

Молчание и напряжение начинают грузом давить на мозг, и я решаю, что стоит попробовать растопить печку, которая выглядит так, будто ее не чистили с прошлого века. Я открываю заслонку, и ее мерзкий скрип ввинчивается в мой мозг. Разжигаю бывшие здесь же дрова найденными старыми газетами. Как только захлопываю дверцу и бросаю зажигалку обратно в карман, Бель спрашивает:

– А это… безопасно?

– Тебе нужно отогреться, – киваю я, стоя все еще спиной к ней, пока складываю оставшиеся дрова в аккуратную стопку на дощатом полу.

– Я имею в виду… вдруг кто-то заметит дым? Вдруг нас найдут? Вдруг придут… «вороны»?

Не выношу ее испуганного голоса и разворачиваюсь лицом, будто мой взгляд сможет ее успокоить.

– Они нас не ищут. Тебе нечего бояться. – И я буквально слышу вопрос о Донни в ее мыслях, который она не решается озвучить. Отвечаю сам: – У Донни были личные причины. Нас здесь никто не найдет. Тебе нужно отдохнуть. Можешь поспать, ливень нескоро закончится.

– Я не хочу спать, – противится Изабель, и теперь я бы предпочел, чтобы она снова молчала и слушалась меня.

Среди консервных банок, которые я достал из верхнего кухонного шкафчика, нахожу пару наиболее свежих, с почти истекшим сроком годности. Кажется, они хранились тут вечность. Отыскав пластиковую ложку, сажусь на край кровати рядом с Бель, свернувшуюся в плед.

– Если не хочешь спать, то будешь есть.

– Издеваешься? Мне сейчас и кусок в горло не полезет. Тем более кусок… что это вообще? – Наклоняется, чтобы рассмотреть банку в моей руке. Судя по недовольной мине и ворчливому тону, она начинает приходить в себя.

– Это чили, – поясняю я, показав ей выцветшую этикетку. – Должен быть острый, как ты любишь, – принюхиваюсь к жиже красного цвета в ложке. Пахнет… отстойно. Но я сейчас готов сожрать это даже вместе с банкой. Изабель с отвращением наблюдает, как я пробую консервы.

Проглотив, я заключаю:

– Неплохо. Ждем. Если не помру через минуту, значит, съедобно.

Боковым зрением улавливаю, как она коротко улыбнулась, но тут же нахмурилась снова. Все еще чувствую удушающее напряжение между нами. Протягиваю Бель банку, но она лишь мотает головой, сильнее кутаясь в плед.

– Но тебе надо поесть. Когда ты ела последний раз? Нужно откуда-то брать силы, а ты не хочешь ни есть, ни спать.

– Нейт, мне плевать уже на все, я ничего не хочу… – обреченно вздыхает она, опустив взгляд.

– Нам еще миль пятнадцать до ближайшего шоссе. Я не собираюсь тащить тебя на себе!

– Ну, можешь оставить меня здесь, если я тебя так напрягаю, – язвит она в ответ, и я едва держусь, чтобы не начать кормить ее самому.

– Не беси меня, Изабель, я и без твоего нытья задолбался. Просто молчи и ешь! – сую ей в руки банку с чили и встаю с кровати.

Опираюсь ладонями о пыльную столешницу и устало гляжу в заляпанное окно, за которым размывается силуэт леса, искажаемый извилистыми дождевыми каплями. Редкие вспышки молнии загораются где-то вдалеке. Тучи