Соучастники в любви - Луна Лу

До Изабель я самому себе не признавался, как в этом нуждался. Даже не думал никогда. Не верил, что когда-нибудь смогу почувствовать хотя бы на одну жалкую секунду то умиротворение, что она мне дарит.

Почему я никогда не был так спокоен с другими людьми? С теми, которых знал годами, с теми, с кем меня связывает кровь? Даже наедине с самим собой мне не было покоя. Никогда. Но с ней… с девчонкой, что когда-то размахивала передо мной перцовым баллончиком и посылала к черту… с ней я впервые познал, каково это – ощущать себя на своем месте. И я понял это слишком поздно.

– Ты пахнешь как дом, – вдруг неосознанно шепчу я, теснее прижав к себе Изабель и все же проваливаясь в сон.

Глава 54

Изабель

Isak Danielson – Broken

– Ты можешь идти не так быстро? – бурчу в спину Нейтану, едва не поскользнувшись в очередной раз на размытой тропинке.

В сердце что-то скрипнуло от вида моих когда-то белоснежных кед, безнадежно обляпанных шматками грязи и залитых водой.

– А ты можешь идти не так медленно? – бросает Дивер, даже не обернувшись.

«Могла бы, не тащись мы уже полдня по этому проклятому лесу черт знает куда», – проносится в мыслях очевидный ответ, но я его не озвучиваю. Сейчас меня больше волнует другое.

– Ты вообще уверен, что мы идем правильно? Можешь посмотреть по карте, сколько еще идти?

– Телефон разрядился, но уверен, до шоссе осталось меньше мили.

От усталости моральной и физической хочется буквально взвыть на луну, как потерянный волк. Только вот я еще не настолько одичала, шатаясь по лесам, да и посреди дня луны не отыщешь. Даже солнца не видно за дымчатыми тучами, затянувшими небо. К удивлению, нам хоть в чем-то повезло, и, похоже, погода больше не испортится.

Глядя на то, как впереди Дивер ловко шагает по грязи своими длиннющими ногами, я испытываю желание его чем-нибудь треснуть. Он снова отстранился. После вчерашних откровений и утренних нежностей… за весь путь он почти ничего не произнес, а только дает односложные ответы на мое нытье и неумело подбадривает, когда я в очередной раз хочу сдаться, лечь прямо на землю и оставить себя на съедение лесным животным.

Кажется, если сейчас я не сбавлю скорость, мои ноги точно отвалятся и станут прекрасной закуской для представителей местной фауны… Вот черт, еда… Зачем я о ней думаю? Как же хочется есть! Последний раз я ела утром в хижине очередную вонючую консерву, которую мне подсунул Дивер. Еще час без еды – и я сожру его!

Обернувшись на мой страдальческий стон, Нейтан останавливается. Терпеливо ждет, пока я короткими, вымученными шагами доползу до него, и берет меня за руку. Некрепко сжимаю его перебинтованную ладонь, чтобы не сделать больно. Даже через бинты ощущаю тепло его кожи, что так контрастирует с прохладным ветерком, смешивающим запахи леса. И каким-то образом это тепло унимает мое раздражение. Привычное воздействие Нейтана Дивера.

Шелест листьев и хлюпанье наших шагов наполняют комфортную тишину, пока мы устало плетемся по тропинке. Очередной порыв холодного ветра пробирается под кофту и заставляет вздрогнуть и сильнее прильнуть к Нейтану. На ходу поднимаю взгляд и невольно улыбаюсь. Как он может быть таким красивым после всего произошедшего? С бледно-серым лицом, покрытым багровыми царапинами? С пересохшими потрескавшимися губами? С такими синяками под глазами? Глаза… точно, все дело в глазах. Они прекрасны сами по себе. Глубокие, оливковые, отражают окружающую нас зелень. Сейчас почему-то прищуренные, хотя солнца почти не видно за мутными облаками. Он задумался? О чем он так мрачно думает? Всю дорогу мне хочется спросить, что мы будем делать дальше, но каждый раз я себя останавливаю. Возможно, я боюсь услышать, что у Нейтана нет никакого плана? А так, пока мы куда-то идем, кажется, что есть цель. Возможно, самообман в такой ситуации – не лучшая идея, но сейчас это все, на что способно мое разбитое сознание. Оно не способно собраться и подкинуть хотя бы одну здравую идею о том, что нам делать. Без машины, всех наших вещей и с тем небольшим количеством наличных в карманах. Что мы вообще можем? И как долго сможем скрываться, ведь план с Канадой провалился? От всех этих мыслей внутренности вновь скручиваются в нервозный комок.

– Как ты? – вдруг спрашивает Нейтан.

– Просто прекрасно, как видишь. Знаешь, Дивер, когда мой организм откажет и я не смогу продолжать путь, брось меня умирать. Я даже не обижусь, правда!

– Я, конечно, рад, что ты не обидишься, но имел в виду другое. Как ты? – серьезно повторяет он и останавливается.

Мысленно говорю ему «спасибо» за эту остановку. Мышцы в ногах будто окаменели, а прохладный воздух пробирает до дрожи, заставляя сильнее кутаться в куртку.

Не знаю, что хочет услышать Нейтан. Что я в порядке? Очевидно же, что нет. Какой здесь порядок? Все, что с нами происходит, – полный хаос.

– Я не знаю, Нейт. Не знаю, что мы будем делать дальше… – слегка пожав плечами, я прячу руки от холода в карманах, а горечь вновь усиливается от воспоминаний о том, что мы наделали. – Не знаю, как жить дальше с такой виной. Со знанием, что мы отняли чью-то жизнь. – Опустив взгляд, сглатываю сухой ком в горле и признаюсь: – И не знаю, что меня пугает больше – мысль о том, что я никогда не свыкнусь с этим чувством или что свыкнусь.

С тяжелым вздохом Дивер подходит ближе и осторожно касается моей щеки.

– Ты спросила, почему я такой, помнишь? – его голос дрожит, и я слегка киваю. Выдохнув, он отвечает: – Потому что слишком много думал обо всем, что натворил. Позволил этим мыслям засесть во мне и разрастись вот здесь, – его палец мягко стучит по моему виску. – И посмотри на меня: чуть не слетел с катушек. Или все же слетел… Не знаю. В общем, сама видишь, кем я стал. И я не желаю такого тебе, Бель. Прошу, блокируй эти ядовитые мысли. Не поддавайся им. Не позволяй этой тьме погасить твой свет, хорошо?

– Но Нейт…

– Обещай, – требует он. – Обещай, что не станешь такой, как я.

Я замешкалась, вглядываясь в лицо напротив. Почему его взгляд под нахмуренными бровями стал вдруг таким тяжелым? Почему взволнованная дрожь в его голосе пробилась через напускное спокойствие, которое он показывал всю дорогу? Почему он вообще ждет от меня какого-то сомнительного обещания? Разве я могу обещать такое?

– Но ты же поможешь