Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

трещин, каждая из которых отзывалась острой болью. Когда последняя капля стихийной силы покинула меня, камень рассыпался в пыль, а внутри образовалась звенящая пустота. Частичка третьей силы спустилась по ладоням и влилась в Хокона, окончательно залечивая рану.

Чёрно-фиолетовое пламя взметнулось к небу, когда Танши попытался отразить совместную атаку дракона и яогуая. Его щит, напитанный украденной магией, трещал под напором древних сил. В глазах аристократа плескалось безумие и ужас — он всё ещё пытался удержать контроль, хотя воздух вокруг него уже наполнился запахом горелой плоти.

Аврорная магия хлынула потоком чистого света, заполняя внутри меня всё то пространство, что раньше занимали ядра воздуха и воды. Освобождённая от артефакта, воздействующего на стихии, третья сила затопила меня волной чистого света. Теперь я чувствовала её по-настоящему — не искажённую, не зажатую в тиски чужих правил. Такой, какой она должна была быть всегда.

Мир вокруг словно обрёл новые краски, став ярче и объёмнее. Я ощущала тончайшие нити связи со всем сущим так ясно, словно видела их. И где-то на краю сознания билась мысль — вот оно, то самое знание, которое показывал Локи. Теперь я не просто чувствовала, а понимала, на что способна.

Я ощутила связь между всеми артефактами-ограничителями и браслетом Танши. Они были частью одной системы. Достаточно было разрушить центральное звено… Я вскинула руку в сторону аристократа и сжала кулак. Аврорная сила откликнулась мгновенно, словно только и ждала возможности исправить это искажение. Танши тут же рухнул на колени с пронзительным криком, схватившись за руку, где ещё мгновение назад тревожно мерцал браслет. Через этот противоестественный артефакт я дотянулась до самой сути магического закона, позволяющего подобным образом получать силу, и разрушила его. Запретила магии подчиняться такому порядку.

Танши упал ничком, его тело била крупная дрожь. Без украденной силы он был беззащитен перед мощью древних существ, которые не стали проявлять к нему милосердие. Тьма и пламя слились воедино, поглотив его без остатка.

Я не учла одного — артефакты действительно были вплетены в структуру защитного барьера между империей и землями ётунов. Из-за моего запрета он потерял источник силы и разрушился. Тьма хлынула через образовавшиеся разрывы чёрными потоками, принося с собой волну леденящего холода.

— Ви-Ви! — прорычал Чендлер, разворачиваясь к лесу. Его чешуя вспыхнула фиолетовыми искрами. — Живо в таверну!

О приближении монстров я узнала раньше, чем увидела их — волна искажённой ледяной энергии накатила подобно прибою. Из темноты между деревьями показались первые твари — существа, чья природа была извращена настолько, что от одного их вида к горлу подступала горечь. Они уже не были ни животными, ни духами — просто сгустками боли и ярости, облечёнными в физическую форму. С огромным трудом можно было в них угадать прошлые очертания. В их глазах плескалось безумие, а тела, казалось, были сплетены из теней. Но хуже всего было то, что теперь, с пробуждённой аврорной силой, я чувствовала их страдания. Не просто видела искажённых существ, а чувствовала сам процесс их трансформации, понимала, как магия с земель ётунов изменила их природу. И главное — теперь я знала, как это исправить.

Но сначала надо было обезопасить Хокона. Не став спорить с драконом, я подхватила бессознательного заклинателя под мышки, обхватив его руками вокруг груди, и потянула к дверям таверны. Не самый изящный способ, но, с нашей разницей в росте, самый эффективный. Странно, но Хокон казался почти невесомым — видимо, аврорная сила ко всему прочему добавила мне физической крепости. Ступеньки на террасу я преодолела легко, даже не запыхавшись.

— Какое впечатляющее зрелище, — раздался, к сожалению, знакомый голос в паре шагов от меня.

— Ётуны подери, ещё один псих с манией величия, — пробормотала я, едва удостоив мимолётным взглядом говорившего, и продолжила тащить Хокона к таверне.

* * *

Шэй Фэйлан появился беззвучно. В первое мгновение в его глазах мелькнуло что-то похожее на настоящую боль — словно маска политика на миг соскользнула, обнажая чувства отца, нашедшего потерянную дочь.

Второй советник мгновенно оценил ситуацию. Его взгляд скользнул по бессознательному Хокону, отметил, как я бережно придерживаю его, заметил проступающее серебристое сияние. В его глазах промелькнуло понимание.

— Позволь помочь, — он сделал едва заметный жест, и воздух вокруг Хокона уплотнился. — Трансформация сущности — процесс необратимый, но его можно… смягчить.

— Его состояние не Ваша забота, — сухо ответила я, продолжая путь к таверне.

— Всё, что касается тебя — моя забота, — произнёс он с особой интонацией, которая располагала верить каждому его слову. — Я искал тебя столько лет. Пытался понять…

— Как лучше использовать? — перебила я, чувствуя, как холодеет кожа Хокона.

Мелькнула мысль, что он действительно искал, но не меня. Скорее, он искал маму, которая по непонятным ему причинам вдруг исчезла. Про моё существование Фэйлан точно забыл благодаря Локи и Сунь Укуну. Хотя… Учитывая, что такой человек наверняка не был идиотом, он мог предполагать о моём возможном существовании.

— Нет, — в его голосе появилась искренняя горечь. — Как исправить свои ошибки, — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Когда я впервые увидел тебя в столице, ты напомнила мне её. Ту же решительность. Ту же силу духа.

— Не смейте говорить о моей матери, — резко перебила его, пытаясь перехватить Хокона удобнее.

— Я любил Астрид, — теперь Фэйлан говорил тише, и в его голосе звучало искреннее сожаление. — По-своему. Но был молод. Самоуверен. Считал, что великая цель оправдывает любые средства.

— А сейчас? — я добралась до дверей, прикидывая, как открыть их, не выпуская Хокона из рук, и они тут же широко распахнулись, словно таверна услышала моё желание.

— Сейчас я вижу последствия тех решений, — он приблизился, но сохранил уважительную дистанцию. — Вижу дочь, выросшую самостоятельной. И, возможно, это к лучшему.

Я бросила на него быстрый взгляд, пока маневрировала между столиками. Что-то в его словах царапнуло слух — слишком идеально они ложились на мои собственные мысли.

— Если бы ты росла во дворце, — продолжил он, внимательно следя за моей реакцией. — Политические игры могли бы сломать тебя. А теперь… теперь ты готова принимать собственные решения.

— Как удобно, — я наконец уложила Хокона на диван. — Оправдать свои действия заботой о моём характере.

— Я не оправдываюсь, — он покачал головой. — Просто констатирую факт. Ты выросла именно такой, какой нужна империи. Сильной. Способной видеть