Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

отцом-алкоголиком в анамнезе любить их сложно. Данный экземпляр восторга не вызывает. Высокий. Худой. Явно, ничего тяжелее пера в руках не держал. Волосы белые, словно седые. Мне сказали, родился он, как все — с черными волосами, а побелели они в момент коронации. Но конкретно ему этот цвет не шёл совершенно. Как и рубиновый венец. Лицо, вроде бы красивое. Не только по местным меркам, а вообще. Хотя, капризное выражение, на мой взгляд, всё портит. А эти бледные брезгливо поджатые губы — последнее, что мне захотелось бы целовать. Короче, герой не моего романа. И от него я планирую держаться как можно дальше, помня разговор с Алой Богиней. На меня распространяется её благословение лишь до тех пор, пока я чувствую себя свободной.

А он моей свободы не стоит, совершенно. Тогда как ко мне интерес, явно, проявляется. Как же. Игрушка новая, а наиграться нельзя. Беременная наложница не может посещать спальню Императора. Забеременела я неприлично рано. Он даже распробовать не успел. Слухи ходят, что он тогда был настолько пьян, что наутро помнил лишь момент моего появления на алтаре. А если никто ничего не помнит, значит, и не было ничего. Так себе утешение, конечно. Но я жива. Не голодаю. В перспективе получу свободу. И шанс на новую жизнь. Это немало, если подумать. Цена, что запросила Алая Богиня за свой дар, более чем, справедлива.

Интересно, как там моя родные? Спорить готова, что так же, как до моего исчезновения. Люди ведь не меняются.

Отец — пьёт.

Мать страдает. Чаще на публику, чем в принципе.

Братья и сестры, не зная иной жизни, думают, что всё у них нормально.

У бабушек появился ещё один повод для походов в церковь. Раньше они молились лишь том, чтобы детки у моих родителей рождались нормальными, а те, что уже есть — стали здоровыми. Ведь и умственная отсталость Егора с Лизой, и ожог Кати — это не следствие запойной жизни папочки. И то, что оба наших родителя любили бить своих детей по голове, совершенно ни при чём. Кара это божья, которую вымаливать надо. Не сына и зятя их лечить или от детей изолировать. Не мозги одной идиотке вправлять, чтобы перестала с козлом жить. Нет. Надо, именно, молиться. Чем они, и развлекаются дни напролёт. И самое ироничное тут то, что молятся они Создателю, который давно покинул этот мир, тому, кто никогда не услышит эти молитв и не ответит на них, тому, кто обрек своих созданий на смерть. Ведь мир без творца всегда умирает. Иногда быстро, иногда медленно.

Деды мои заняты тем, что лежат на диване возле телевизоров. Смотрят политические программы. Ругают на кухне по вечерам власть. Но каждые шесть лет голосуют «за стабильность». Ведь, раз не жили хорошо, нечего и начинать.

Я никогда особо не вписывалась в ту семью. Наверное, действительно, похожа на тётю Веру, которую так никогда не видела. Она, тоже, как уехала, так больше возвращалась.

Ужин продолжался. Слуги играли на музыкальных инструментах. Император с Императрицей вели неспешную беседу. А я ела. Старалась не налегать на жирное и острое, отдавая предпочтение рыбе и овощам. Мясо тут так обильно сдабривали перцем, что от вкуса самого мяса не оставалось ничего.

— Сестра, Мейлин, я вижу, что ты отказываешься от острого, — насмешливо протянула Шанэ, искоса поглядывая на Императора. — Говорят, так бывает, когда женщина ожидает девочку. Да и целители не чувствуют мужской энергии плода. Ты, должно быть расстроена, что не подаришь нашему повелителю сына?

Я подняла глаза на первую наложницу. И про себя усмехнулась. Местное магическое УЗИ пол определить пока не может. Из-за того, что энергетика плода очень сильная. Они смогли лишь сказать, что ребенок будет один. Но интерпретировать это так — немного странно. Впрочем, люди часто видят то, что хотят видеть. И пусть. Зачем разжигать зависть и ревность этих змеек раньше времени? Хотя, две тысячи золотых — это уже достаточный повод для раздражения. Вон как Шанэ взбесилась.

— Будет сын или дочь… всё в руках Богини, — отвечаю спокойно. — Зачем сейчас гадать? Главное, чтобы ребенок был здоров. Если родится принцесса, разве это плохо?

— Принц всегда будет важнее, — цедит сквозь зубы Шанэ. — А пол ребенка зависит от матери.

— Сестра, безусловно, права, — отвечаю со всем возможным смирением. А что остаётся? Не дорос этот мир до генетики. Поэтому объяснение про хромосомы они вряд ли поймут. Как и то, что пол ребенка — это всегда случайность. Какая хромосома выпадет, то и будет. Повлиять на это не может ни один из родителей. А что там может высшее существо — вопрос десятый. Но тем, кто создаёт миры, законы генетики должны быть не слишком интересны. Потом мои мысли спустились к вещам более приземлённым. На полученные деньги надо бы найти информаторов. И, если получится, купить лояльность кого-нибудь из высокопоставленных слуг. А ещё, пора заглянуть в храм. Вдруг, жрец получил какие-то указания на мой счёт? Или подскажет чего. И ко Дворцу Скорби прогуляться. Бывшая императрица, тоже, может оказаться весьма полезной. В конце концов, она в Золотом Городе провела лет пятьдесят, а, значит, знает гораздо больше моего. Конечно, она может не пожелать мне помогать. Но пожилые люди часто любят внимание и вспоминать былые времена. Мне же пригодится любой обрывок информации о мире или Золотом Городе.

А ещё, следует получше присмотреться к служанкам. Мне кажется, что служат они мне без должного усердия.

Или служат не только мне.

Глава 7

Повод сменить служанок у меня выдался значительно раньше, чем я планировала — буквально на следующий же день.

Утром мы отправились поприветствовать Императрицу. И там разразилась целая мелодрама.

По традиции, рядом с резиденцией бывшей императрицы, которую все называют Старшей госпожой, должна жить одна из наложниц нынешнего Императора. Есть поверье, что так энергия новой жизни закрывает собой энергию смерти, даруя гармонию.

Сейчас в этом малом дворце жила Роулан. А так как это очень далеко от главного дворца Золотого Города, то «случайно» попасть на глаза Императора, ей сложнее, чем остальным. Отчего милости их господина шестую по счету наложницу обходят стороной. Что её очень расстраивает. Сейчас же молодая женщина плачет и требует справедливости. Но занять её место не желает ни одна из ее коллег.

Шанэ и Сян хранят гордое молчание. Им переезд не грозит. Ведь это может потревожить принцев.

Лании, Интай