Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

Считается, что ни о каком гармоничном браке не может идти и речи, если женщина превосходит мужчину, если она умнее, имеет более престижную должность или лучше зарабатывает. Что это, непременно ведёт к ссорам.

Глупости же, если хоть немного задуматься. К ссорам ведёт неудовлетворённость своей жизнью и собой, зависть к тому, кто должен быть самым близким твоим человеком. И вот с этим надо бороться. С первопричиной проблемы.

Счастливый и самодостаточный человек разве станет обрезать любимым крылья?

Ты радуешься любым успехам и достижениям.

Не боишься сравнений.

Не соперничаешь, а поддерживаешь и любишь. Просто, любишь. Умение любить — величайший дар смертных, который слишком мало ценят.

— Иногда я радуюсь, что наша свадьба будет только через год, — нежно улыбнулась Дейлин. — Столько дел связано с обычной помолвкой. Это же уму непостижимо! Всё. Время моего отдыха закончилось. Матушка ждёт меня на примерку платьев. Как ты думаешь, мне удастся уговорить её сделать юбку немного короче? Она настаивает на традиционной длине, а я хочу более модный фасон.

— Ты будешь прекрасно в любой одежде.

Молодой человек спрыгнул с ветки клёна и протянул руки любимой, ловя её в объятия. Она звонко чмокнула его в щеку и умчалась быстрее ветра.

Дейлин всегда любила бегать. И в детстве. И когда он звал её другим именем.

А молодой господин Ишикара вернулся на облюбованную ранее ветку. На соседней сидел беловолосый мужчина с глазами цвета лунного серебра.

— Здравствуй, — сказал он тихо.

— Давно не виделись, — ухмыльнулся Лис.

— Ты, как всегда, непочтителен.

— И что? Я, как и ты, хранитель этого мира,

— Смертный хранитель, — поправил мужчина. — Пусть и несущий в себе память о прошлых воплощениях.

— Не занудствуй, Старик, — юноша сморщится так, будто съел что-то кислое. — Кто захочет быть бессмертным? Это дико скучно. К тому же, все, кого я люблю стареют и умирают. Я хочу, как и они, следовать по пути жизни. Знаю, ты предложишь мне не любить, как делал это в прошлом. Но это сильнее меня.

— Я никогда не думал, что та маленькая гостья из чужого мира сможет оставить в твоей душе столь сильный след. Мы желали изменений, но не думали, что ты станешь настолько другим. Ты скучаешь по той девушке из умирающего мира?

— Почему я должен скучать? Она же снова моя мама. Я прихожу к ней всегда, когда она возвращается в этот мир, — сначала юноша говорил с тем, кто был отцом его души подчёркнуто-весело, пожалуй, даже, насмешливо, но после минутного молчания продолжил уже очень серьезно. — Иногда скучаю. Новое рождение подарило ей счастливую и спокойную жизнь. Это сделало её, пожалуй, даже, слишком доброй. Всех прощает и не помнит зла. Иногда мне не хватает её несгибаемой силы и умения отвечать ударом на удар. Но это ничего. Я же с ней. Пусть будет слабой и беззаботной. Она заслужила.

— Когда-то это смертное дитя защищало тебя, а теперь ты защищаешь её?

— Что-то вроде того. Ты представляешь, теперь она обожает играть на цитре и делает это виртуозно. Никогда бы не подумал, что её душа может подтянуться к музыке. А ты чего пришел? Только для того, чтобы поговорить о моей маме?

— Нет. Я хочу вернуть тебе кое-что. — Мужчина протянул Лису руку на которой с золотистой сфере танцевало алое пламя. — Это часть твоей души, которую Альтея спрятала, забирая ту девочку. Сегодня осколок вернулся к ней потому что тот мир пал. Здесь твои крылья, Громовой Дракон.

Юноша, как заворожённый потянул руку, но затем резко одёрнул её и отвёл глаза, твёрдо сказав:

— Нет.

— Ты же тоскуешь по крыльям. Тебе каждую ночь во всех воплощениях снится бескрайняя глубина ночного неба. Это твои крылья!

— Старик, неужели ты до сих пор чувствуешь вину за мою первую смерть? Брось! Это же было, не помню, сколько лет назад. Всё, в конечном итоге, вышло лучше не придумаешь.

— Но ты, по-прежнему не считаешь меня своим отцом, а Альтею — матерью, — с горечью произнёс мужчина с глазами цвета лунного серебра.

Юноша тоскливо поморщился. И откинулся спиной на ствол старого дерева.

— Я не умел любить, когда был вашим сыном. Во мне было слишком много божественного огня Альтеи. И слишком много эмоций, доставшихся от тебя. Это разрывало меня на части. А вас никогда не было рядом. Но, если любить надо учиться, то ненавидеть оказалось не так уж сложно. Не смотри на меня так. Для меня случившееся давно в прошлом. Как и крылья. Нельзя иметь всё: и смертную жизнь, и божественные силы. Я выбираю жизнь.

Молодой человек скользну взглядом по маленькому хронометру, который достал из внутреннего кармана своего ципао и резко засобирался:

— Уже столько времени! Ох, и умеешь же ты заболтать, Старик. У меня же завтра помолвка. Хотя ты, наверное, и так знаешь. А сегодня столько дел — с ума сойти можно. Я до этого был по другую сторону. Даже не думал, что у Консорта столько обязанностей. Править было легче, чем это всё. Ладно, справлюсь. Императрицы же справлялись как-то, — когда юноша спрыгнул с ветки на землю, он посмотрел наверх и тихо-тихо сказал. — Приходите завтра на церемонию. Буду рад вас видеть вас обоих и разделить с вами своё счастье. Я не умел любить в своей первой жизни. Но сейчас всё иначе. В моём сердце для вас, тоже, есть место. Пока, Старик. Поцелуй за меня Альтею.