Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

Чувствую себя монстром, но я вздохнула спокойнее, когда двенадцатого принца не стало.

Сам или с подачи Инис, но он пожелал смерти моему сыну. Это не были слова, сказанные в пылу ссоры, а приказ, отданный тем, кто был готов его исполнить. Приказ убить.

Какая мать способна такое простить?

Может быть такие и есть, но я к их числу не отношусь. Так уж вышло. За такое я сама готова убивать. И мне всё равно, сколько лет тому, кто попытался отнять жизнь моего ребёнка.

«Равной мерой отмерено будет» — вспомнились мне мои же слова, сказанные Алой Богине.

Ужасно, когда умирают дети. Но двенадцатый принц не был неразумным младенцем.

Девять лет…

В этом возрасте ты должен различать добро и зло. Осознавать последствия своих действий. И понимать, что такое «смерть».

И раз уж вспомнилось… тот монстр, в чьём подвале я встретилась с Богиней, тоже когда-то был ребёнком.

Киан медленно опустился на одно колено, подхватил венец и протянул его тому, кого уже много лет считал сыном.

Красивый жест.

За красотой его, за чувством облегчения и радостью победы, мы потеряли осторожность.

Тело двенадцатого принца унесли, а Инис, которая вела себя тихо, осталась без присмотра. Нам было не до неё.

Хотя, я должна, должна была проследить за ней. Меня же предупреждали.

Она успела подобраться к Джину непозволительно близко, а мы ничего не заметили.

В её руке был серебряный кинжал с алым лезвием.

Единственной, кто успел среагировать, была Раяна.

Она вспышкой молнии бросилась наперерез, подставляясь под удар.

Киан оттолкнул меня себе за спину и я не удержалась на ногах. Юный принц решил проявить рыцарские качества — попытался удержать меня. Но немного не рассчитал мой реальный вес. В итоге: на полу мы оказались оба, выпав из поля зрения Инис. И женщина бросилась на первую, кто попался на глаза. Ей оказалась Баолинь.

Сестра Шена свою жизнь ценила значительно выше, чем жизнь своей дочери. Поэтому думала не долго. Она схватила маленькую принцессу за плечо и толкнула под ноги Инис, а сама бросилась в толпу.

Да что же творится с женщинами здесь?

Я знаю, что изоляция и жажда власти сводит с ума. Но это же целый город. У каждой здесь есть свой дворец. Здесь есть сады и парки.

У них есть целая жизнь, где они не знают голода и холода. Жизнь, где у них есть дети.

И вместо того, чтобы дарить им свою любовь, они ломают их, принося в жертву своего тщеславия.

Девочка упала, свернувшись в комочек, быстро закрывая руками голову. Зажмурилась. Но главное, ни звука при этом не издала.

Знакомая реакция.

Характерная. Для детей, которые живут с тем, кто склонен распускать руки руки, беспричинно впадая в дикую ярость.

Не поднимаясь на ноги, я подползла к малышке и обняла её.

Инис схватили. И сейчас Киан следил за тем, как её связывают.

А Джин держал на руках Раяну, а из его глаз тихо текли слёзы.

Он не звал Лея.

Не требовал принести лекарства.

Это значило лишь одно: всё это бесполезно.

Их лица почти соприкасались потому что девушка что-то отчаянно шептала.

Я подхватила маленькую принцессу на руки и подошла ближе, чтобы поймать последнюю улыбку Раяны.

Горло перехватило жгучей болью.

Счёт открыт.

Первая смерть среди моих лисят-рысят.

Последняя ли?

Конечно, можно утешать себя тем, что все мы знали на что шли. Что у нас есть Великая цель.

Но как же это больно, когда умирают ни в чём неповинные дети, которые не желали никому зла. Которые наивно старались сделать этот мир лучше. Не ради себя. А ради те, кого они любят.

— Дядя, завтра будет суд, — голос Императора звучал совершенно спокойно, вызывая ужасный диссонанс с глазами в которых сияло пламя. — Я попрошу тебя проследить, чтобы она дожила до суда. Эта женщина не должна избежать наказания, лишив себя жизни. Любой, кто попытается освободить её или убить будет признан виновным в препятствовании правосудию и осуждён вместе с ней. Сегодня состоятся похороны. Отведём это время для скорби и молитв.

А в глазах его читалось: уберите её от меня, иначе не будет суда. Мой сын желал растерзать голыми руками ту, что посмела отнять жизнь Раяны.

Но суд должен быть.

Император не может позволить себе месть.

Потому что отныне любое его действие — пример для подданных.

Глава 51

Традиции.

Церемонии.

Ритуалы.

Золотой Город заполнен ими. Он из них состоит.

Шен, единственный, кого Джиндзиро готов был услышать, отговорил бывшего воспитанника первой отнести на погребальный костёр Раяну.

— Эта скорбь не только Ваша, мой Император.

— Да какая разница, если завтра я вынесу приговор бывшей Императрице и нескольким вдовствующим наложницам? — метался по своим новым покоям мой сын. — Если объявлю, что не стану собирать гарем. Что женюсь на Лише.

— Вы не станете объявлять о нежелании формировать гарем в ближайшие полгода. От вас, конечно, ждут, что вы после восшествия на пристол возьмёте в наложницы девушку из благородной семьи. Но вы всегда можете отговориться трауром. И смею вам напомнить, женитесь вы на Ишикара Юмин. Наложница Императора Исао Лиша сегодня умерла! — Чтобы немного смягчить свои слова, Шен осторожно коснулся плеча Джиндзиро. — И вы не сможете осудить Императрицу публично. В данной ситуации это может вызвать ненужные волнения. Та женщина отправится во дворец Слёз и останется там до своей смерти. Суд над наложницами, хоть и нарушает устои, но когда традиции покрывают преступников — это всегда вызывает протест в сердцах людей. Преступления их ужасны, а доказательства их вины будут неопровержимы. Так что завтрашний суд не принесёт слишком много проблем.

— Шен, меня всё равно нарекут жестоким тираном. Рано или поздно, — голос моего сына звучал глухо. — Потому что лишь тиран сможет разрушить то, что строилось поколениями.

Линшен тяжело выдохнул и шепотом попросил:

— Джиндзиро, пожалуйста, не дразни ветер — накличешь бурю. Многие любят тебя. Многие в тебя верят. Они оправдают любое нарушение традиций, если им объяснить с чем это связано. Но не надо давать им повод считать тебя бессовестным самодуром. Это навредит не только тебе. Раяну уже не вернуть. Хочешь потерять остальных? Потому что они будут платить своими, если ты затеешь войну со всем миром. Чему я учил тебя все эти