Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

У покоев умирающего Императора мы оказались даже раньше третьего принца. Но по торжествующей улыбке Сян всё стало понятно. Она празднует победу и мысленно уже уселась на трон Императрицы.

— Сегодня нас постигла тяжёлая утрата, — с деланной грустью произнесла она. — Скончался второй принц. Эта новость стала тяжёлым ударом для господина.

Мы покивали.

Явилась встревоженная Баолинь. Её можно было понять. Как Тун не тревожиться? После смерти Исао она лишится почти всех слуг и переедет во дворец Скорби. Единственный её козырь — принцесса. Принцессе новая Императрица выделит слуг и содержание. Но даже в этой ситуации её дочь за руку держит служанка, а не мать.

За ней следовала Инис с ребёнком.

Потом Эйран и её сын.

Странно. Входить в покои Императора они должны были в обратном порядке. Не по статусу матерям принцев следовать за наложницей, родившей принцессу. Но, вероятнее всего, их тоже сюда привела вооруженная стража. А тут не до рангов.

Последним в покои вошёл третий принц. Он дышал тяжело, с присвистом. Бледный. Измождённый. Но стоит твёрдо.

Эйран медленно, осторожно начала двигаться в нашу сторону и остановилась лишь когда её сын оказался за спиной Джина.

А я всегда знала, что она — не дура.

— Император назначил третьего принца наследником, — возвестила Сян торжественно.

Ожидаемо.

— Я хочу сказать последние слова своим детям, — произнёс Исао хрипло.

Первым к Императору подскочил третий принц.

— Продолжай мой путь. Правь гордо. Эта империя принадлежит тебе. Я отдаю её тебе.

Инис с сыном на руках удостоились скупого благословения.

Четырнадцатый принц грозного повеления во всём повиноваться брату.

Единственная принцесса пары слов о том, что она унаследовала красоту матери.

После чего Исао движением руки отослал тех, кого уже удостоил своим вниманием. И даже Сян, на что она, кажется, обиделась.

Далеко они не ушли. Остались в смежном зале. А Исао даже на смертном одре зло посмотрел на Кияна и змеёй прошипел:

— Ну, что, брат, каково жить с попользованной девкой? Думаешью, я не вижу, как ты на неё смотришь? Думаешь, я не знал?

Киан улыбнулся. Улыбнулся Джин. И я заодно.

Ничего не раздражает врага так, как радость на твоём лице.

— Он мне родила сына, а тебе не родит никогда.

— Ко мне она пришла сама, — Киан опустил лицо к постели и шептал тихо-тихо. — По своей воле. Без принуждения. Ты в пьяном угаре силой взял девочку, которой и четырнадцати не было. А потом моя Марина сделала всё, чтобы ты больше к ней и пальцем не прикоснулся. Кроме той первой и последней ночи межу вами и не было ничего. А сын… сын он тебе лишь по крови. Я его воспитывал. Моя это гордость. Моё продолжение. И других детей мне не надо.

— Когда этот щенок умрёт, исполнит и другой мой приказ. Я обещал, что её сожгут на погребальном костре сына. Заживо. Ты же будешь смотреть, как умирает та, которая пришла к тебе по своей воле! Кэйдзо позаботится об этом.

Джин движением руки отстранил Киана и сам наклонился к постели Императора. Хищно ухмыльнулся. И глазками сверкнул. Настоящими своими глазками — без иллюзии.

Исао захрипел.

Мой сын поправил шёлковое покрывало на иссохшемся теле Императора.

— Кто ты? — просипел умирающий.

— Тот, кто уже сегодня возьмёт императорский венец. А ты, думал, что сможешь кому-то его отдать? Любой, кто станет у меня на пути сегодня, умрёт. Так что мой третий брат не сможет исполнить твою волю. Потому что будет лежать на соседнем с твоим погребальном костре. А, вот, что делать с наложницей Сян? С одной стороны, она отравила Императора ради того, чтобы поскорее получить место Императрицы. За корыстное преднамеренное убийство положена казнь. С другой — этим она убила своего сына и приблизила свой переезд во дворец слёз. А за то, что мир избавила от такой падали, как ты, я готов её помиловать.

Не назвала бы это милостью. Шанэ, Инис, Баолинь и нынешнюю Императрицу, тоже, никто не собирался казнить.

Джин придумал другое наказание. Поместить всех этих змей в одну банку. То есть запереть в одной комнате. Сян должна была оказаться с ними лишь в случае, если будет доказана её причастность к каким-либо убийствам или покушениям.

Это может показаться очень мягким наказанием. На первый взгляд. А на второй… наказание пострашнее попробуй найди. Заключение не так страшно, как то, с кем ты его будешь делить.

Я, Джин, Рия, Ая, Шен и Лей стали настоящей семьёй.

А эти дамы каждый миг совместного существования постараются сделать совершенно невыносимым друг для друга без каких-либо усилий с нашей стороны.

И тут наши с Исао глаза встретились. Впервые за, не знаю сколько лет.

— Что за чудовище ты родила? — это было последним, что он спросил. Но ответа этот человек уже не услышал.

Наверное, я могла сказать о том, что чудовище — это он, а не мой Лис. Но умирающий ждал ответа. И следует проявить последнюю милость. Правда, она того же сомнительного свойства, что и у Джиндзиро.

Но стоит ли ожидать иного, если сына воспитывала я сама?

— Ты — дурак Акинара Исао. Может хоть на пороге смерти осознаешь, что всё это было предрешено много лет назад. Богиня почти не отвечает даже на молитвы смертных. А ты посмел не смиренно молить, а требовать подарок от Богини. Наложницу. Постельную игрушку. Посчитал, что вправе ей указывать? Подумал, что она подчинилась, преклоняясь перед твоим величием? А она привела к тебе ту, что должна была родить ребенка в котором пробудится древняя кровь рода Акинара. Именно в том принце, которого ты своим сыном не считал никогда. Именно в том, кто никогда не видел в тебе отца.

— Император умер! — громко провозгласил Киан, накрывая лицо своего брата покрывалом. — Но время скорби наступит лишь после того, как императорский венец обретёт нового хозяина.

И мы все отправились в тронный зал, соблюдая торжественное молчание.

Люди Сян уже притащили туда рыдаюшюю Императрицу. Теперь уже бывшую. Согнали наложниц. Для массовки.

А третий принц гордо прошествовал к трону.

Сын Эйран снова спрятался за спиной Джина и схватил его за подол его ципао:

— Пятый брат, мы умрём? Нас убьют? — спросил он тихо.

— Нет. — Джин был спокоен и расслаблен.